На Патриаршие Москва глядела,
Где липы стойко вынесли жару,
Где липа стойко в голове сидела,
Где голова катилась по мосту.
Где обезумевший поэт Бездомный
Ободранной щекою сквозь толпу
То рысью, то походкой томной
У "Грибоедова" развеивал тоску.
Где публика за тряпки из Парижа
Оставила стеснение и стыд,
Где мысль, как опостылевшая грыжа,
А главное апломба внешний вид.
Но здесь же были свежести полны
Глаза Марго невиданных красот,
С их одиночеством, величием высот,
С их отвращеньем, отрицаньем суеты.
И нет счастливей места, чем подвальчик,
Где от картофеля шёл пар и шелуха
Могла испачкать только пальчик,
И мир вокруг - такая чепуха!
Сквозь Патриаршие в Москву глядели
Других уже открытые глаза.
Другие на скамеечке сидели.
Спасибо Мастеру! Спасибо небеса!