Где-то в мире жестоком, где цвинтеры рядом с роддомами,
Проживает неюная толстая глупая тётенька.
И лелеет мечту в глубине безразмерного лифчика:
- Всё возможно! И снова я стану красавицей!
Обрету через спорт и диету изящество линии,
Кожа – бархатом нежным, разгладится масками редкими.
Снизойдёт благодать! Победит волшебство! Ланью трепетной
Побегу на Восход, прямо к принцу младому в объятия.
А, быть может, и так, без ужасных диет изнурительных
Он во мне разглядит заколдованный образ принцессочки.
Поцелует меня – чары вмиг колдовские рассеются.
Загорюсь изнутри, освещая пространство красой своей!
И по жизни мы с принцем пойдём, крепко обнявшись, парою,
Под уздцы увлекая с собою коня белоснежного!
А на той же планете, да в тех же краях обитаемых
В то же время в пивбаре уныло качается дяденька,
Подпирая пивным животом стойку липкую барную,
Потирая ладонями потными грустную лысину:
- Знаю, есть в этом мире моя половиночка юная,
С тонкой талией, с бюстом, со взором и ножками дивными,
Разглядит, верю я, под коростой потёртого образа
Душу, ум, доброту , что во мне, и любовь небывалые.
И воскликнет: Ты - мой! Ай лав ю!, принц мой нежный и ласковый!
Ты ведь молод душой, даром что уж давненько на пенсии.
Лишь тебя я в мечтах и во снах вижу ноченькой каждою!
Лишь тебе я готова отдать всю себя, моё Ясное Солнышко!
Те флюиды мечты захлестнули волной медитации
Валентина Святого, Божка Олимпийского комплекса.
Всхлипнул старец, желания смертных услышавши страстные,
Ностальгии предавшись, хлебнул из бокала амброзии.
Посодействовал он, Купидона послал, свёл события.
И в февральскую ночь эти жабы однажды вдруг встретились!.....