До утра, братишки, до утра. К периоду ОКСВА
(молодецкая, песенная, утерянная, позже частично в черновиках найденная)
…………………..«…Наши командиры нас ругают матом.
…………………..Мы живём на всём готовом.
…………………..Старая ХэБэ, затёртая до дыр,
…………………..Но, зато панамки новые…
…………………..(из старенькой песенки)
1.
Газани-ка, брАтка, газани!
Унеси нас, ветер, из Газни!
Унеси туда, где шепоток волны,
Где девчонок
обнимают пацаны.
2.
Полосни струёю, полосни!
И омой нас, дождик, здесь в Газни!
Может явью станут планеры-ковры,
Без Хаттабычей
возьмут в полет игры.
3.
Угости мечтою, угости!
Дай нам, сон, да сладостей в горсти!
Фейерверком не рыгнула б ночка-синь,
Будто б про любовь,
не про войнушку фильм…
4.
Отдохни же небо, отдохни!
Мы совсем тут рядом - у двери!
Наших в облаках и так уже полным…
Мы за них
ещё немного постоим…
1987
***
КУМАР
Жара.
Шум винтов.
Пылища.
Кумар до черноты.
Откуда-то долбит пулеметно
черненький бабай.
Пацаны заталкивают в борт одного из своих, раненого в руку.
Фиговенько - кость разбита. Однако, по идее, и выживет, да и руку можно спасти...
А, того колбасит по-полной, трясёт всего... Зелёный мордой весь такой. Зелень аж сквозь цыганский загар лицевой грязи пробивается... Кровищи дофигища вышло...
Пытается переорать дикие звуки хреновенького полдня:
"Мамане, пацаны, подольше не говорите, что погиб, там у меня письмо у старшины осталось недописанное, передайте попозже, не говорите, пацаны, скажите, что жив...".
"Да, жив, ты, жив... На курни!" – акцентирует Хаким с присвистом (все зубы сжевал с кашицей да с камушочками; а всё – ветродуи песчаные гадские).
А, брАтку так кумарит и мутит, аж до рвоты; вот-вот сознание в отключку вывалится, какой ему, на, курить.
"Да, да, да... Мамане не говорите! Все ништяк, - скажите, приду..."
"Да, не ззы, брАтка... Вытянешь! Рука - фигня..."
"Мамане, пацаны, мамане... А потом, уже потом, когда придёте - скажите, что как герой, да, как герой, мамане...".
Вот. Вспомнилось чего-то…