Мне мало было жизни этой
И полуспущенных ресниц,
На взгляд наложенного вето
И эклектичных словоптиц.
Я думал только лишь о том,
Забыв о чести и законе,
Чтоб страсти бурный водоем
Того, кто ничего не понял,
Растаял, будто пара ком,
В твоем закатном небосклоне.
Но жизни течь неумолима,
И справедливости в ней нет.
Я окружен барьером дыма
От выкуренных сигарет,
Которые зажгла моя досада
На безразличие ко мне.
И ни улыбки, ни слезы не надо
Убитому снаружи и извне…
…А первый снег заглушит стон –
Упал названный брат…
…Вы виноваты – ты и он –
А я остался в стороне,
Потерян, слаб, опустошен,
И бесконечно виноват.
Ты виновата без вины
Пусть так. Но все же виновата.
Под основанием стены
Пусть расстреляют, словно брата…
…И пули вылетят насквозь,
Пробив безжизненное тело, –
Слова и мысли брызнут врозь
Стремительно и оголтело.
Стечет строка из уст в углах.
Запахнет сгнившею душою.
Погрязнув пеплом на песках,
Веселость слез собой закрою.
И в отраженьи карих глаз
Моих растроганно читаешь
Всю сепию – любви рассказ,
Посредственностью синих вен
Мое прощенье угадаешь.
Так лучше будет. Знай теперь.
Под холодом щербатых стен
Уснул последней страсти зверь,
Но ветер, пыль крутя сережкой,
Замкнул цепочку рук твоих,
И памяти дождливой крошкой
Несчастливы сердца троих.