Брести сквозь сумерки по городу ветров,
Сквозь голубой туман, прокуренный и вязкий.
Впадать в объятья улиц и дворов,
Истосковавшись по любви и ласке.
Осклабившись, глядят твои дома,
Под стоны чаек я шагаю мимо.
Пусты скамейки и пуста сама
Моя душа насмешника и мима.
Мой грим печален, а под ним—ничто.
И черно-бело тоненькое тело.
Я лицедей и новое лицо,
Я в этот день для города надела.
Идти по следу скорби и тоски
Вымаливать у времени пощады
И видеть, как дробится на куски
Вселенная под рокот автострады.
Вступить как кошка в переулок твой
И замереть, глаза уставив в крыши.
За кадром Каспий, сумерки, прибой
И город весь надменнее и тише.
Я—мим, печальный, строгий мим,
Мне немота понятна и привычна.
Иду одна, маршрутом не твоим.
Всё черно-бело… впрочем, как обычно.