В том мире нет добра,
Не ведают там о любви,
Дом для рабов, приют – нора,
Где на куски добычу рви.
Там правит мрак холодный,
Иль палит солнце смрадом,
Тот пустыни край безводный
Зовется Мордор градом.
Там правит злобный Саурон,
Его войскам счету нет,
Черными силами повелевает он
Долгие миллиарды лет.
Живет в высокой башне острой,
В неприступной крепости из смерти,
Окруженный ордой из орков злостной,
Чьей пищей служат дети.
В подвалах замка есть пещеры,
В которых заживо гниют рабы,
Пленники Земли, подданные Венеры,
Там мучают, плавя из мечей гробы.
В цепях на холодном полу
С пауками лишь общаясь,
За стенами стережет Назгул,
Я лишь падалью питаюсь…
Как же я сюда попала,
Что за чары привели во мрак?
Что на допросах отвечала
И выжила все же как?
Сколько дней прошло, иль годы?
Чем не угодила Саурону?
Почему мучают гоблины-уроды?
Зачем я коварному ворону?
Но однажды мне во сне явилось
Что-то теплое и светлое,
В моей ладони засветилась
Надежды искра белая.
Открыв глаза, я поняла,
Что сон стал явью, чудом,
И ключ я от двери взяла, –
Благодарность невидимому другу!
Когда уснули орки,
Я мышью пробиралась прочь,
Благодаря смрадной пьянке,
Я шагнула в новую ночь.
Я радостно брела по коридорам,
Что-то подсказывало путь,
Была невидима я пьяным взорам,
О, да! смогла я улизнуть!
Оказавшись во дворе Мордора,
Сняв плащ с храпящего тролля,
Спряталась в телеге из Гондора,
Что увозила трупы в дикие поля.
Задыхаясь терпкими разложениями,
Боялась я и шелохнуться,
Мучая разум соображениями –
Как от огня мне увернуться?
Но удача сказала мне: «Здравствуй», -
Ленивые орки мертвецов не сожгли,
Крикнув: «Око, властвуй!»,
Они с песнями назад ушли.
Дождавшись тишины, я спотыкаясь,
Помчалась в неизвестную даль,
Шороха змей и крыс пугаясь,
Мое сердце обжигала страха сталь.
Я бежала всю ночь чрез пустыню,
Падая в ямы, натыкаясь на кости,
В крови, слезах я покидала твердыню
Злодеяний, разрухи и подлости.
Но палящее Солнце собиралось встать,
Чтоб предательски выдать меня Ему,
Благо успела же я удрать
Под плиту, закрывающей яму.
То была чья-то могила,
Останки ранили мне ногу,
Покинула меня последняя сила,
Уснула я, доверяясь Богу.
Проснувшись от бури в животе,
Вылезла я под покров Луны,
Превозмогая боль в ноге,
Поплелась подальше от зловещей тьмы.
Не найдя ничего съестного,
До Могильных топей добралась,
Где погибло много доброго
В войне, что начал Ужас.
На дне болота спали рыцари,
Маня к себе вечным покоем:
Эльфы, люди, гномы и цари
Пугали своим загробным воем.
Много раз, я поскользнувшись,
Падала, утопая в гнили,
Но вылезала, во время схватившись
За коренья, что травы в тропку свили.
Закрыв глаза, лежала на тропке той
И слышала голоса погибших:
То пели сладко, то переходили в вой
О днях прекрасных, давно минувших.
Пели о Золотом лесе, о царстве Света,
О городах Любви и добрых людях,
О землях, где живут долгие лета,
Королевствах, что сейчас в руинах…
Пели жалобно, протяжно, грустно,
Я не сдержала своих слез:
Мне – к ним! Срочно! Нужно!
Любой на моем месте к ним полез…
«Мечтала ли ты о покое?
О, да! Так спускайся же к нам!
Ты здесь будешь как в родимом доме!
Усни, доверься сладким снам…»
И я протянула свои руки
К ним, к этим лицам на дне,
Что помогут забыть все муки,
Что осчастливят в тишине…
Я нырнула, поплыла,
Опускаясь глубже,
Я их почти уже достигла,
Да где же ваши руки, ну же!
Но, что-то резко ухватило за ноги,
И в мгновенье взвилась я вверх,
Не уж то сами боги
Вытащили меня, смерти на грех?..
Я взлетала все выше и выше,
Земля, кружась, отдалялась от меня,
Лишь свист ветра слышен,
Что-то уносило в невиданное меня…
Я забылась…
Огромная птица унесла в свое гнездо
Накормить своих голодных птенцов…
И улетела прочь искать еще добычу,
А я, очнувшись, носом тычусь.
Но не по вкусу видимо была я –
Пару раз клюнули, – оставили меня.
Я на вершине одинокой скалы,
Подо мной бушует море,
За ним бесконечные дали,
А позади – Мордор, горе…
Вот, возвращается мамаша,
Она сожрет, как пить дать,
А в голове такая каша:
Что делать, куда бежать?
А, все равно! Вокруг лишь смерть!
Так полечу же камнем вниз!
Чем быть завтраком, лучше в пучине греть
Надежду на помощь морских жриц.
С раненой ногой, поклеванным плечом
Далеко не уплывешь, как ни старайся.
Легла на спину, к небу лицом –
Отдайся волнам, и не майся!
Но милосердны все же боги,
На утро второго дня
Земли коснулись мои ноги,
Прибило к берегу меня.
Измученная, не евши ничего пять дней,
Уснула на брегу, оставила
Тело обгорать от безжалостных лучей
Дневного жаждущего власти светила.
Когда проснулась, я не знала,
Тело от ожогов ныло,
Куда ползла, не понимала,
Где я? Кто я? Все забыла.
На тушку рыбы я наткнулась,
Не видя в ней червей, схватила,
В лужу грязи окунулась,
Съела, еще хочу! Я землю рыла,
Но больше рыбы не нашла,
Взвыла и дальше поползла.
Куда и сколько не помню я,
Но был там лес уж точно,
Была прохладная земля,
Я грызла листья и коренья – сочно!
Мне стало лучше, встала я
И побрела, плоды вкушая…
Мое тело горело пламенем ада,
В лихорадке себя в кровь ободрала,
Но была я лесу рада,
Здесь за неделю ожила.
Ему я песни шла, слагала,
Благодарила и целовала.
За мной следили сотни глаз,
Я слышала чей-то шепот,
То замолкало вдруг все в раз,
То превращалось в тихий ропот.
Я засыпала под орехом,
Мне снились белки и цветы,
Во сне я заливалась смехом,
И было много пресной воды…
Проснулась оттого, что громко чихнула,
Кто-то хвостом пощекотал мой нос?
Чихом кого-то я спугнула,
«Кто тут?», – нет ответа на вопрос.
Груда фруктов была рядом,
И кувшин! Полный молока!
О, накинулась я сразу,
Кто же приходил, спала я пока?
Вокруг ни души, лишь пение птиц;
«Спасибо!», - я крикнула, кланяясь ниц.
И побрела я дальше опять
Все время слыша голоса,
Но не смогла я разобрать
О чем шептались небеса.
Но знала я, что не одна,
Что кто-то рядом со мною,
Но зачем ему я нужна,
С доброй душой или злою?
Днем лес меня кормил
И он же мне давал ночлег,
Но кто же утром приносил
Пищу, зверь иль человек?
Однажды я проснулась от крика
И шума, молнии сверкали,
Рыцарь пронзил мечом орка,
И еще штук пять в крови лежали.
От страха я с деревом слилась,
Закрыв глаза руками,
И что потом случилось
Едва ли опишу словами.
Он руки мои отвел
И нежно посмотрел в глаза,
По щеке пальцами провел:
«Не бойся, ландышей роса!
Я не способен причинить тебе вреда,
Я твой защитник навсегда!
Я из рода человеческого
И зовут меня Арнтрон,
Но ты кто? Встретил я кого?
Ты – царица? Где твой трон?»
«Меня зовут Равелия,
И путь был долгий у меня,
Но разве смела ль я
Мечтать, что встречу я тебя?
Сбежав от Саурона мглы,
Прошла болота я и скалы,
Дни – словно ада сны,
Я выход в рай искала».
Его волосы до плеч спадали,
И синим морем сверкали очи,
Они меня насквозь сжигали,
И я влюбилась? Очень, очень…
В свой плащ меня он завернул,
На руки сильные, теплые, взял,
В которых не страшен сам Вельзевул,
Боль и страх в моем сердце унял.
Меня пред собой посадил на коня,
И куда-то мы с ветром помчались,
Гнедой убаюкивал меня,
И я уснула, к груди могучей прижавшись.
И я улетела к далеким планетам,
Что ослепляли меня ярким светом.
Я танцевала под мелодии волшебных лир,
Улыбаясь, входя в новый сказочный мир.
Птицы пели мне и цветы бросали,
И ветер с листвой меня целовали.
Но сгустились вдруг краски,
Все стихло, замерло, одело маски.
И холодно, и страшно, и гадко,
И голос – жгуче сладкий,
Терпкий, уши обжигая,
Подкрался сзади, пламенем пылая,
Чья-то колючая рука
Обхватила меня за бока,
За грудь меня схватила,
Сердце мое выдрала,
И поглаживая его, сверкнула улыбка,
Обнажая желтые клыки:
«Ты попалась, рыбка», -
Смрад рта, сжатие руки,
И нету сердца, выжата кровь,
Нету меня, сверкнули зубы вновь…
А слезы – стеклянные бусинки,
Его ожерелья зла росинки;
А глаза – черные дыры, видящие
Его власть, рабы подражающие;
А тело – пустой сосуд, выполняющий
Его силу, зверь вкушающий;
А душа – его новое развлечение,
День за днем хитрое извращение…
Вот, кто теперь я…
…Я вздрогнула. Солнце так ярко светило,
Что все кошмары ночи в миг забыла.
Надо мной склонился он –
Серьезный взгляд, хмурый Арнтрон:
«Ты плохо спала. Что-то случилось?»
«Теперь уж не важно – забылось».
«Что ж, нам не долго осталось идти,
К вечеру будем в замке по этому пути»,
«В замке?» – «У эльфов первородных,
Созданий мира, детей богов благородных.
Они меня знают, они друзья,
Нас приютят, говорю тебе – я!»
«Я верю, спаситель мой»,
И мы побрели в тиши глухой.
Вот и Луна осветила деревья,
И раздался крик: «Кто здесь?»
«Друг Арнтрон и дева Равелия
Посетили ваш лес.
Мы пришли с миром к вам»
«Ах, Арнтрон. Поклон тебе и богам.
Ты знаешь, ворота открыты
Вечно тебе. Но это дева кто?
В ней невиданные скрыты,
О ней неизвестно ничего!»
«Она не враг, за нее убью любого:
И орка, и гоблина, и самого Саурона!»
«Что ж, владыки вас пропускают,
Хотя и они о ней ничего не знают.
Но велено ей глаза завязать.
Прости, правило – есть правило.
Владычице нельзя противостоять,
Равелию она не знает, и велела…»
«Что ж, я согласна», - ответила я,
И меня повели, завязав глаза…
Шли мы не долго, около часа,
Журчали ручьи, кто-то смеялся.
Вдруг, в моих руках оказалась чаша:
«Выпей», – звонкий голос раздался.
Я глотнула, мне открыли очи.
Что произошло? Звезды ночи…
Я уснула…
Проснулась. Солнце светит.
Вокруг – листва, листва.
Вверху небо. Я, голову свесив,
Поняла, спала на ветвях древа.
«Арнтрон», – я позвала чуть слышно,
Огляделась. Никого не видно.
Вдруг голоса: «Ты проснулась, дева?
Что ж, спускайся с золотого древа.
Велено тебе к Владычице идти,
Мы проводим по этому пути»,
Сказали два эльфа, помогая
Мне спуститься, странно оглядывая.
Я шла по каменной тропе
К огромному древу впереди,
Была интересна рыцарской толпе,
Которые шептались: «Гляди,
Невиданная дева, Равелия зовут,
О ней различные сказки слывут.
И что Владычицы сильнее,
Красивее, мудрее…
Насчет красы – не спорю,
А остальному – уж, не верю…»
Я ж по лестнице вошла,
Оказалась в тронном зале
И перед владыками предстала
И сказала: «Звали?»
Была оскорблена я недоверием
В глазах владык передо мной:
«Что сделала Равелия?
За что прием такой?»
Их удивил мой дерзкий тон:
«Кто ты такая? Откуда взялась?
Что за тебя вступается сам Арнтрон –
Не с неба ли свалилась?»
«Кто я? Меня зовут Равелия!
А с неба иль с земли не ваше дело!
Достойна лучшего приема я!»
«Ах, дерзкая! Да как ты смела
Голос на меня повысить?
Да прикажу тебя я высечь!
Я – Владычица, Галадриэль!»
Сверкнули ее очи. Голос – в сердце дрель.
Притихло все вокруг, и тучи появились,
И все эльфы перед ней склонились.
Я что-то вставила в ответ,
Но меня ослепил яркий свет.
Из света явился старик,
Издав громкий крик:
«Не гневись, Галадриэль мудрая!
Эта дева права в своих словах!
Она искала врата рая
В мире, где не ведают о снах!»
«Но почему о ней мне не известно?
Зеркало всезнания о ней молчит!»
«Она из другого мира. Места,
Куда наша сила не летит.
Сам Саурон, того не ведая,
Вызвал ее с той земли.
Узрев, что в ней сила некая,
В подземелья погребли.
Но, она стойко держалась!
Не выдав тайн, сражалась.
Как же зол сейчас Саурон!
Равелия сбежала, с нею сам Арнтрон,
Верный хранитель жизни ее…»
«Что ж, я поняла изложение твое,
Кроме того, в чем же ее сила.
Неужто и ее не поглотит могила,
Сильнее всех нас и … тебя?
«Здесь бессмертна Равелия.
В чем сила не знаю я сам,
Но велика она, более нашей.
Говорят, о ней знавал Саруман,
Он и виновник этой каши…»
«Постойте!», – закричала я, –
«Ничего не пойму. Объясните кто я?
Кто ты – старец? Кто Саруман?
Откуда все? Или это сон, обман?»
«Гэндальф белый меня зовут,
Известен здесь волшебником,
Борюсь за добро, а годы идут,
Зло растет, как снежный ком.
Саурон злом правит,
Саруман ему помогал,
А тебя же сами звезды славят,
Я тебя из Мордора вызволял.
Известно, что ты победишь зло –
Мне знамение такое было»
«Так это ты мне дал ключи?»
«Я. Но ты, уж, не кричи,
И Галадриэль прости,
Все обиды отпусти…»
Таков был тот нежданный разговор,
Но вечер подкрался, словно вор,
И, устало опустив свои очи,
Все разошлись под власть ночи.
Но плохо спала эту ночь я,
Все время чуя – рядом зло.
И вдруг, сквозь дивные деревья,
Узрела черное дьявольское око.
Оно пилило меня насквозь,
Не в силах все же прочесть мои мысли,
Но я почуяла отныне гвоздь
В моем сердце, что сомнения грызли.
«Ты не спишь? Что-то случилось?»
«Арнтрон! Ты напугал меня»
«Тебе снова что-то приснилось?»
«Око смотрит на меня.
Грызет и царапает. Вон оно!»
«Мне не дано увидеть око.
Моя душа ему открыта,
А в тебе же сила скрыта,
Которую оно опасается,
Вот, и пробирается»
«Какая сила? Я не ведаю ее»
«Значит, время не пришло.
Но впереди столько дел еще,
Иди спать», - сказал он и ушел.
Но не могла я уснуть в ту ночь.
Что делать? Кто же должен помочь
Мне эту силу узнать…
Все, хватит! Иду спать!
Месяцы шли, и все без изменений –
Знакомства, пиршества, я уже своя
Среди этой жизни эльфов. И сомнений
Все реже и реже читала в сердце я.
Но время эльфы не теряли,
Со всех концов приходили гонцы,
Войска в земли юга отправляли
И воевали, принося победы венцы.
Но победы омрачали потери –
Войска Саурона росли и вооружались,
Люди теряли силы, надежды и веры,
И в плен оку сдавались.
Гэндальф открывал мне свои знания,
Я была забавной ученицей:
Так выходило, что уже все знала я,
И умела быть и зверем и птицей.
Откуда все у меня это было,
Мне и в голову не приходило.
Ветер приносил дурные вести с юга,
Саурон воскрес, и силы его велики,
На мир напала злая вьюга,
И до победы его войска не далеки.
И собрал совет Гэндальф мудрый,
И снарядили огромное войско,
План нападения был хитрый,
И страха эльфы не знали нисколько.
И один из отрядов возглавил Арнтрон.
Перед отъездом зашел он в мой дом,
Взял за руки и долго смотрел в глаза,
Поцеловал в лоб и ушел, ничего не сказав.
Своему войску молвил Арнтрон:
«Путь наш далек. И силен Саурон,
Но во имя любви и добра
Должны очистить мир мы от зла.
Большинство, а может и все мы
Погибнем, не вернувшись из тьмы.
Так целуйте же жен на прощанье,
Оставляя надежды в завещанье,
Пусть ждут и молятся богам,
Чтоб были они благосклонны нам.
И с благословения Владычицы
Пусть наши войска высятся,
И силой веры победим мы Саурона,
И да будет разбита его корона!»
И махнув на прощанье рукой,
Повернул коня на юг,
Увлекая воинов за собой,
И исчез его хмурый лик.
Отряд за отрядом
Войска многочисленные,
Не обмениваясь взглядом,
Уезжали эльфы величественные.
«До встречи, моя любовь», – я шептала
И слезы горькие, крупные глотала.
Молвил тут мне старец мудрый:
«Ты же тут покуда будешь.
Конечно, Саурон не глупый,
Но ты его разбудишь.
Его к тебе влечет твоя сила,
Мы его сюда заманим,
Владычица свои сети свила.
С ней ему мы разум затуманим,
И в этот миг ты молвишь слово,
И его мы уничтожим снова.
А покуда я и наши войска
Уничтожим гоблинов и орков»
…День за днем проползали недели,
Хороших вестей давно не имели.
Гонцы приносили новости дурные,
Войска разбиты, воины раненные,
То тот предводитель погиб, то этот –
Так и прошло это долгое лето.
И нет, как нет Саурона,
И нет вестей от Арнтрона.
И я решила забыться,
В грезы не реалий зарыться.
Я умела лишь плакать,
Я хотела рыдать и кричать,
Я стала в забвения падать,
Я хотела к нему улетать.
Что с ним? Где он – не знала
И в слезах утопала,
Без него, без вестей умирала,
Пропадала, пропадала.
Я им слаба,
Я им болела,
Я – его любви раба,
Я заживо тлела.
Для чего эта разлука,
К чему эта мука?…
…Луна, что давно от горя исчезла,
В ту особенную ночь вдруг появилась.
Я на высокую башню влезла,
И моя сила в помощь отправилась.
И вдали показались всадники
С флагом белого древа,
Открыли ворота ратники.
«Где Равелия дева?»
«Я здесь! Есть вести об Арнтроне?
Или о смерти, крахе, Сауроне?
Не молчи же, горевестник,
Кто победитель и наместник?»
«Да, вести есть, они уже здесь»
И внесли носилки в залу трона:
«Саурону – месть
За гибель храброго Арнтрона!!!!!!»
«Как гибель?» – я шепнула
И, спотыкаясь, к носилкам шагнула.
И стон скривил мои губы,
И в кровь кусали их зубы,
И руки рвали на части грудь:
«Не таков должен быть Арнтрона путь!
Это не он! Я этому не верю,
Уберите с земли этот труп,
Его жизнь не подвластна ни зверю,
Ни люду, лишь любви. Ты вестник глуп!
Ты спутал его с проходимцем,
Не может этого быть с ним!
И хлопнув дверью, ушла я к себе,
Отдавшись отчаянию в жестокой судьбе…
Покоя отныне я не знала,
Но пока полководца слава
Была увековечена в склепе дворца,
И все ждали неминуемого конца.
Но стали вести добрые появляться,
Враг то там, то сям стал сдаваться;
И неизвестный рыцарь, побеждая,
Черные силы с земель изгонял,
Всюду власть добра провозглашая,
В бегство орков обращал.
А во дворце напасти творились,
Гэндальф так и не вернулся с боя,
Женщины и дети все больше молились,
А Владычица не находила покоя.
Что-то ей душу терзало,
Она заживо умирала,
С каждой ночью силы теряла,
Бодрствуя, засыпала.
И сказала она мне:
«Мои силы уходят, они во мгле,
Что-то тянет меня к земле,
Я живу в кошмарном сне,
Мы проиграли, мы уходим во мглу,
Нам не противостоять злу!
Я чую колючие руки Саурона
На горле моем
Хочу напоследок увидеть Арнтрона,
Давай, к нему сойдем?»
И спустились мы в обитель покоя,
Но, Боже милостивый, что ж тут такое?
Огромные пауки в зарослях паутины,
И скалят зубы старые картины,
И при свете свечей восстал он –
Довольный собой Саурон!!!
«Нет!» – воскликнула Галадриэль,
Выпуская в него молнии света,
Но голос ее, что кузнечика трель,
Упала она, как погасшая комета.
Я же словно примерзла к земле,
Но не страх сковал мои ноги:
«Мерзкий, ты существуешь во мгле,
А со мной же Света боги!»
«И Солнце в моей власти,
Все подвластно моей страсти!»
«Может быть, ты и способен этим всем владеть,
Но удержать – навряд ли,
Пришло время тебе умереть…»
«Твой Бог! Свят ли?
За то время, что я здесь провел,
Много снов твоих прочел.
Любовь сделала тебя слабее,
Ты более не та, твоя душа злее,
Тобою руководит месть!»
«Глупый! Тебе ли в мою душу лесть?
Я знала всегда, что мой рыцарь живой,
Все это время я играла с тобой,
Заставив поверить моим снам,
Я медленно отдавала тебя богам,
Твоим глупым забытью и мечтам
О вечной славе и победе над миром,
Я отдала силу рыцарским рукам,
Что уже разбили твои войска, и лира
Поет о его великих подвигах
На всех существующих языках!
И тот рыцарь – есть Арнтрон Великий,
Был путь у него не близкий,
Но сюда он скачет лихо,
Чтоб рассказать о своей победе,
О мире, полном смеха.
Бойся, гад! Он едет, едет!»
«Ах, смертная!»
«Ошибаешься, я не узнаю тут сна!»
«И все-таки ты смертная!
Не душа, так тело твое умрет! Ха-ха-ха!!!»
И направил он силу на меня,
Но я в ответ ее вернула,
В меня же снова – молния,
Но и от нее я увернулась.
И в этот миг в склеп с шумом ворвался
Рыцарь великий с дружиной своей,
В руках флаг победы развивался,
И схватили Саурона скорей.
И бросилась я к рыцарю в объятья.
«Мы снова вместе, милая моя,
Иди, одень же праздничное платье»
«Год прошел, но снова я твоя!»
И ликовали народы недели напролет,
Прославляли и песни слагали,
И еще потом долгие сотни лет
Рассказы и былины сочиняли.
А пока, заточили в подземелье Саурона,
Лечили раненых и величали Арнтрона,
Гэндальф излечил Галадриэль,
И снова в полях пел песни Лель.
Но Саурон в подземелье не спал,
И проклятья на всех посылал.
И однажды я поняла, что убить его надо,
Не стоит оставлять на земле такого гада.
И спустилась я к нему,
И завела такую тему:
«Саурон, ты низок, ты падший змей,
Я не знавала существа коварнее и злей.
Рано или поздно, но ты снова восстанешь,
Всех покоришь, всех снова обманешь»
«Твоя воля меня убить,
Но, убийство – есть зло!
Зачем тебе мне силы дарить?
О, ты зла! Мне повезло!»
«Глупец, я знаю, что есть зло на этой земле,
Но это не мой мир, мне не тонуть во мгле.
И я готова свою жизнь подарить,
Во имя добра тебя убить,
Все твое зло мне взять,
И спокойно умирать…»
И подошла я к нему,
И закрыла его злые очи,
Отправляя к адскому сну
Под покров вечной ночи.
И сгнило его тело под моими руками,
И пали кости, мешаясь с обломками.
В моих глазах мелькал весь ужас,
Что творил гад, все, что он видел.
Я вышла во двор. Луна улыбалась в лужах.
Я села на камень, смерть – мой удел.
«Что с тобою, родная,
Ты все дни не своя?»
«Ах, Арнтрон, я умираю.
Уходит жизнь из меня.
Уничтожив злодея, свое тело отдала.
Я буду медленно исчезать. Моя воля»
«Нет, не говори такие слова,
Они мне режут сердце.
Ты же в это мире – голова,
Пойдем к Владычице,
Она же мудра и, быть может,
Как-нибудь тебе поможет»
Но Галадриэль не в силах
Была что-то изменить,
И я, словно в паутинах,
Пыталась лицо гада забыть.
Но око продолжало
Появляться предо мной,
И в душе мне оставляло
Смирение с такой судьбой.
Кашель раздирал мне грудь,
И кровью говорили уста,
И встал предо мной единственный путь –
Уйти, исчезнуть навсегда.
«О, как же горько уходить,
Но тебе меня надо забыть.
Мне место только вдали от тебя,
Прости, милый, ухожу без тебя.
Не гоже тебе видеть меня такой,
Я хочу остаться в твоих мыслях молодой».
Так написала я рыцарю своему
И ушла в склеп, ко свету могильному,
И закрыла я вход камнем скалы,
Отдав последнюю силу, что знала.
Со мной будут только сны –
Помогать, чтобы спокойно засыпала…
Но разрушил он скалы,
Пал предо мною на колени:
«Тебе не помогут все завалы!
Я буду с тобой и без твоих велений!»
«Я – мертвая», – шептала я, –
«Тебе не стоит, нельзя любить меня.
Мое тело холоднее с каждым часом,
Его съедят черви, и покроет гниль.
Твоя любовь, она не слышит разум,
Она как кораблекрушение в штиль!
Я теряю последнюю кровь –
Грешна и неясна твоя любовь!
Я разлагаюсь, я исчезаю,
Зачем не даешь мне умереть?
Зачем целуешь, когда я закрываю
Глаза, заставляя в твои смотреть?
Отнеси меня назад, к гробнице,
Где я покой желанный нашла.
Мне снились ангелы в темнице,
Я почти дорогу в Эдем узрела,
Отпусти меня в мир иной…»
«Нет, забери меня с собой!
Мне не мила моя судьба,
Мне не жить без тебя!
Мне не дорога моя душа,
Если она не может быть рядом с тобою,
Я пришел тебя воскрешать,
Я буду с тобою ценою любою!
Я любил тебя живую,
Но я люблю тебя и мертвую!
Ты навеки будешь мною любима,
Мое сердце навеки тобою ранимо!
Я люблю твою кожу белую,
Она, как орхидеи цвет;
Я люблю твои прикосновения нежные
И твоих глаз прозрачный свет.
Под вечною Луною мы вечные с тобою,
Я хочу быть лишь с тобой одною!!!
Ты для меня весь смысл бытия,
Прошу, не оставляй меня…»
Так отвечал он мне которую ночь,
Обнимал, не в силах превозмочь
Свою вечную тоску в добром государстве,
Для него же – скорби царстве.
Мой дом – могильный чертог,
Жизнь свою в меня вдохнуть не мог.
Он целовал мои руки и волосы перебирал,
И возле разлагающегося тела засыпал…
Эпилог
Когда Любовь обнимает Смерть
И целует ее так жадно…
В этом пламени вечно гореть,
Поднимаясь до небес, срываясь на дно…
Когда они не могут друг без друга
И дополняют единое сущее,
Как инь-ян вечного круга,
Как дорога, в никуда ведущая…
Когда Солнце становится Луной,
И черное вмещает белое,
И Бог дружит с Сатаной,
А Марс-Венера – жизнь целая…
Когда Смерть войдет в Любовь,
Зачиная в наслаждении дитя,
Проливая невинности кровь,
Кометой на Землю летя…
Тогда влюбляются люди
И творят чудеса в реали!
И сильнее богов эти люди,
И бессмертными стали!
Ведь, когда Любовь и Смерть едины,
То вечны становятся чувства,
Тела лишь только ранимы,
А души способны на безумства!!!
Поэма написана по мотивам романа Д.Р.Р.Толкиена “Властелин колец”