"ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА" с красным светом.
Для охраны редакторов и чистоты «литрасы»
встречали нас «литконсулы»,
«зеленые» и «красные»…
Один ругал меня за отсутствие цельности.
«Природа? Это старо и не представляет ценности».
А я нырял в леса и в реки,
русским квасом запивал чебуреки,
а воблу, купленную из-под полы
у грязного киоска,
запивал водопроводной,
то скромно, то броско.
(Ибо вот такое у нас особое диво -
часто не доставалось
ни хлеба, ни пива)…
А мне помпезно советовал литератор:
«Физик должен писать о физиках».
А другой оратор
призывал писать о деревне, и только!
Мол, иначе на литературной арене
от тебя никакого толка.
Вот такая цельность, уверяли, ценится,
и на нее, как торгаш на цену,
нужно нацелиться.
И мой шеф подтвердил,
зарубежный журнальчик листая:
«Для успеха, точно зубилом,
бей в одно место, не переставая...
Впрочем, тебе не поможет все это, возможно…
Отойди от греха…
Ты же у нас беспартийный «художник»!
Ха-ха-ха…»
Но ведомый тропинкой, иначе — судьбою,
как трава на ветру, безыдейно метался я.
И все получалось само собою,
вопреки тем советам и рекомендациям.
И как-то подумалось:
«Понятно, это все – сегодня,
ибо сейчас все хрупки,
потому образуются кружки и группки,
чтобы в «связке» было легче напечататься.
А кто вне «связки» — сорвется и отчается…
Интересно, а кто рулил до того,
как явились парторги-«спасители»?
Вопрос не про стихи: там, далеко
кому «поклонялись», т. е. кланялись
земные жители?
И с водою ливневой и родниковой
я блуждал по глубинам древней эры и новой.
Я ладонями глину черпал,
уходя от рассветного света,
и встречал на пути черепа,
что столкнулись над желтой монетой,
знаки нотные
и стихи на листах берестовых
и убитых «во имя Христа»,
и золу от походов «крестовых».
Короче, как и сейчас,
все было перемешано и спрессовано,
и по замыслу Зла прорисовано...
Правда, говорят: до победы сил Зла,
до убийств, извращений
Земля «Раем» была,
на каком-то этапе «вращений».
Но, признаюсь,
до древних гармоний и граций
мне было не в силах добраться...
Но в том слое, что мы называем «прогрессом»,
было больше лжецов и злодеев, и бесов.
И тогда прояснилось,
что ступени успеха и прочая шалость
есть на фоне всех наших падений, трагедий
такая ничтожная малость.
А я, лопух, сомневался
и даже порою печалился,
пытаясь у тех литераторов напечататься,
для которых Поэзия - точно секретное учреждение,
куда нет входа без визы и предупреждения...
И помнится, как у дверей «Юности»
стоял я, как вкопанный.
Парадокс: «лампа зеленая», а лучи красные!
А по улице, под грязными окнами
сновали прохожие, и все были такие разные...
Тем временем, над «Первопрестольной»,
игнорируя правителей, «духовников»
и прочих молодцев,
сияло Солнце над парткомами и престолами,
считая всех нас заблудшими овцами.
* * *