ВСТУПЛЕНИЕ
Ну что с того, что не тобой
придуманы слова?
Ты веришь в них, а значит зал
поверит за тобой.
А не сумеешь убедить - что ж,
публика права!
Ведь сцена - жизнь, а жить тому,
кто выиграет бой!
Уже звонок, уже зовут.
Они пришли к тебе.
Ты вспомни роль и вспомни,
что вначале - первый акт.
Они молчат, но их глаза -
огни в твоей судьбе.
И всё, что хочешь им сказать -
скажи сейчас! Итак...
Вперёд, как в пропасть, на помост!
"Быть иль не быть -
вот в чём вопрос!"
И снова жечь себя дотла
На сцене, что, как жизнь, светла,
На сцене, что, как жизнь, темна.
И этот яд испить до дна!
И Н Т Р И Г А
В подвесках королевы
дорог каждый кристалл.
Видимо, у Анны губа не дура.
Но вот раскинул сети
коварный кардинал.
Ещё один отстал, ещё один упал
В бешеной погоне от Лувра до Дувра.
Шпионы на дорогах,
в харчевнях, в кабаках.
Пока ещё не Бонды, но учатся всерьёз.
Все ниточки интриги
у Ришелье в руках.
Но всё же - кто останется в итоге
в дураках?
Один Дюма-отец хранит
ответ на тот вопрос!
ЮНЫЙ Д`АРТАНЬЯН
Прекрасный край дождя и солнца!
Прощай, прощай, Гаскония!
И мчатся по дороге два гасконца -
Мой верный конь, мой конь и я.
Дорога неожиданностью дразнит.
Дорога, как судьба, темна.
Но ждут меня Париж и праздник -
Мне шпага мушкетёра суждена!
И может быть звездою яркой
Любовь меня заманит в плен,
И я сгорю в объятьях жарких
Прелестнейшей Мари или Мадлен.
А может быть суровой дружбой
Наполнится вся жизнь моя.
И в трудный час я буду нужен
Трём славным мушкетёрам короля!
ПИРУШКА ДРУЗЕЙ
Опять мы с песней на устах.
Сердца полны отваги.
Душа у каждого чиста,
Как чистый лист бумаги.
Мы пьём бургундское вино
За жизнь, за дружбу и вообще.
Отныне все мы заодно -
Четыре неразлучных мушкетёра...
ПЛАНШЕ:
И Планше!
КТО-ТО:
Вот чёрт, припев испортил!
АТОС:
Атос был старшим из друзей,
Неглуп и благороден...
ПОРТОС:
Портос с отвагою своей
И в рыцари был годен.
АРАМИС:
А беспокойный Арамис
То рвался в бой,
то в церковь шел.
Д`АРТАНЬЯН:
Но ждал компанию сюрприз -
Стал Д"Артаньян её душой!
ПЕСНЯ МУШКЕТЁРОВ
Когда над Сеною рассвет,
Когда в карманах денег нет,
И кровь горячая
в нас бродит, как вино,
О как смешны нам мишура
И суета всего двора.
Нам, слава Богу,
там прокиснуть не дано!
Под звон клинков, под пушек гром,
Мы помним только об одном -
Господь к ответу
призовёт нас лишь в конце.
Ну а пока за дружбу пьём
И дружно всех гвардейцев бьём.
Бог - в небесах,
Людовик - во дворце!
МУШКЕТЁРЫ
В бою мушкетёры не знают преграды.
Единство - победы залог.
Есть дружба -
другой нам не нужно награды.
Удар - и противник у ног!
На выпад гвардейца отвечу ударом,
Клинок отражает клинок.
Ведь шпага дана мушкетёру недаром.
Удар - и противник у ног!
Не всякий достоин награды и чести,
А тот лишь, кто выстоять смог.
Мы выстояли, потому что мы вместе.
Удар - и противник у ног!
МУШКЕТЁРЫ У ДЕ ТРЕВИЛЯ
Если фортуна
свой лик отвернула
В трудный для мушкетёра миг,
Дай нам Бог ноги,
Дай нам Бог ноги,
Шесть быстрых ног на троих.
Мы - не ковбои,
и тактика боя
Важней для нас,
чем труп на мостовой,
Дал нам Бог ноги,
дал нам Бог ноги,
А завтра продолжится бой!
КАПИТАН МУШКЕТЁРОВ
ДЕ ТРЕВИЛЬ
Жил в Париже капитан.
Он имел немало ран.
Королём ему за это орден дан.
Птицу он любил к вину,
Ну а к водке - ветчину,
И всегда мурлыкал песенку одну.
Капитан, капитан мушкетёров
Рад всегда охранять короля.
Пусть хитёр кардинал,
пусть хитёр он -
Мы утрём ему нос!
Тру-ля-ля!
Вышло так, что капитан
Был однажды малость пьян,
И узнал одну
из самых страшных тайн.
Славный малый Де Тревиль
Приложил немало сил,
Чтоб войти достойно
в этот водевиль!
РОШФОР
Начальник тайной полиции
Нам не помеха жулики,
мошенники, карманники,
Устоев государства им не подточить.
Ну что в них криминального,
в людишках наших маленьких?
Ведь все хотят в конце концов
нормально жить!
А тайная полиция
с жетоном под петлицею
Лишь за подозрительными лицами
следит.
Лишь тех, кто в оппозиции,
мы ловим по традиции,
В наши сети птица
только крупная летит.
Хор:
А соловей, соловей-пташечка,
канареечка пусть себе живут!
Ознаменован славный путь наш
крупными успехами.
Мы всех, кто не желает
кодексы блюсти,
С постели и - в Бастилию,
чтоб пикнуть не успели бы.
Глядишь - и прекратится
рост преступности.
КОРОЛЬ ЛЮДОВИК XIII
(1601-1643)
Ах век семнадцатый,
тревожный, страшный век.
Спокойно жить не может человек.
Сегодня здоров, а завтра - готов.
И всё понятно всем
без лишних слов!
Но никому не трудно так,
как королю.
Ведь больше всех
я Францию люблю.
Дворяне и голь
Без Людовика ноль.
Ах трудно очень,
если ты к тому ж король.
Нет справедливее на свете короля!
Подвластна мне французская земля!
Людовик велик! Шарман! Бенефик!
Любовь к нему неистощима,
как родник!
ГЕРЦОГ БЕКИНГЕМСКИЙ - АННЕ
И жизнь мою, и Англию мою
За Ваше "Да!" отдам без сожаленья.
Я Вас о милосердии молю -
Хотите, стану даже на колени!
Страсть бушует в крови.
Я пою о любви.
И прошу Вас о новом свидании.
Чтоб страданья унять,
Вы мне можете дать
Что-нибудь
в знак любви и вниманья!
И год прошёл, как сон, и катильон
Вновь обернулся старым контрадансом.
Я, королева, снова в Вас влюблён,
И Вам не нужно в этом сомневаться!
АННА АВСТРИЙСКАЯ
(1601-1666)
(голос)
Предчувствие какой печали
Томит вас, Анна, по ночам?
Где радость, что была вначале,
Что за страдание в очах?
АННА:
Да, я опять бледна!
Страх гложет грудь мою,
Как будто я одна
Над пропастью стою.
Король и кардинал -
Они меня убьют.
Ах, если б герцог знал,
Как я его люблю!
Хор камеристок:
Донна Анна, ночь светла,
Ночь светла, и в небе месяц.
То ли тучка проплыла,
То ли бьёт на башне десять.
Донна Анна, как прекрасны
Ваши плечи и глаза!
Но напрасно, всё напрасно -
Вам любить его нельзя!
АННА:
Мон шер ами, мой друг!
Ты от меня далёк.
Непрочен этот круг,
Но видит только Бог,
Как я люблю тебя,
Твой взгляд, пожатье рук.
Ах, вся моя судьба -
Укор тебе, мой друг!
Хор камеристок:
Ваш придворный хиромант
Всю судьбу предначертает.
Ваших пальцев аромат
У ноздрей его витает.
Ах, ладонь - сплетенье линий,
Жизнь, открытая для глаз:
И лукавый Мазарини,
И обитель Валь де Грасс...
......................
Голос:
Ведь у Анны Австрийской,
Королевы французской,
Только папа испанский
Да любовник английский.
Остальные все просто враги!
КАРДИНАЛ РИШЕЛЬЕ
(Арман Жан Дю Плюсси )
(1585-1642)
Я глаза вперяю в ночь -
Нет ни страха, ни сомненья.
Чтобы Франции помочь
Ни к чему мне провиденье.
Мне нужна гвардейцев рать,
Флот морской мне нужен тоже.
А коль придётся воевать -
Бог поможет! Бог поможет!
Гугенот не крестит рот,
Люцифера поминая.
Непослушным стал народ.
А король опять играет
В карты, в шахматы, в крокет,
А в себя сыграть не может.
Мне бы парочку ракет -
В остальном Господь поможет!
До интриг мне дела нет.
Прочь - подвязки и подвески,
Вновь войной грозит сосед
В выраженьях самых дерзких.
А в сочинениях Дюма
Много выдумки, признаться.
Зря вы сходите с ума
От его инсинуаций!
МИЛЕДИ (Леди Винтер)
Бонжур, господа, и пардон, господа -
Я вам представляться не стану.
Узнаете сами меня без труда.
Я - женщина с маленькой тайной.
И вам, месье, и вам, медам,
Один совет полезный дам.
Ищите женщину всегда -
Шерше ля фам!
Меж нами столетья, и вы далеки
От Франции, от кардинала.
Вам тайну открою - и здесь дураки!
Их, честно признаться, немало!
Порою стоят у меня на пути,
Кичась своей грубою силой.
Я слабая женщина, как не крути,
Но каждого я окрутила!
Дублон тяжелее, чем пригоршня меди,
А значит он миром и правит.
А кто не согласен
с прекрасной Миледи,
Того она просто отравит.
БОНАСЬЕ
Я самый хитрый из людей
Не страшен и король мне.
Я жив - всегда, живу - везде.
Своей доволен ролью.
Пускай ломают лбы себе
Отважные герои.
А я в тени пересидел -
И снова домик строю.
Я обыватель-мещанин,
Я из скорлупки вылез.
Среди народных мешанин
Я вездесущ, как вирус.
Я - Бонасье, простой месье.
Живу я осторожно.
А повезёт - я всех вас съем.
И Ришелье возможно!
ФИНАЛ
Мы вам сыграли старый водевиль.
Замешан в нём не только де Тревиль
Был главным интриганом кардинал -
Ведь это он советовал дать бал.
Ну а король и королева,
И мушкетёры-кавалеры,
Рошфор, Миледи, Бекингем -
Зачем Дюма дал слово всем?
Затем, что все они средь нас.
Вглядитесь в выраженье глаз
Своих друзей, своих врагов
И угадайте - кто каков?
Встречались вам и Д`Артаньян,
конечно,
Атос угрюмый и Портос беспечный.
Констанцией вы восхищались тоже.
И Бонасье вы видели, быть может.
Пусть триста лет прошло
с тех давних пор.
Но разве об ушедших разговор?
Зачем бы нам рассказывать о них,
Когда бы всех их не было в живых?!