Ты явилась мне – грязной, не свободной, но шалой,
Где ползучие лозы на горячем песке.
Там рыдала над гробом полногрудая жалость
И смеялся дистрофик с автоматом в руке.
Наши дни заправляя в свои черные рамки,
Никогда не отпустит студенистая тьма.
Деревянной рукою из окна иномарки
Помаши на прощанье, моя родина-мать.