На облезлой промокшей скамейке,
Между пасмурным небом и холодной землёй,
Весь под тяжестью лет и сырой телогрейки,
Сидел, вслух улыбаясь, старец седой.
Его память кормила, его память поила,
Ему память была и детьми и женой,
А ещё та страна, что величье таила,
А ещё та страна, что звалася Страной.
Мордой пес на коленях - одиночества радость,
Папиросной бумагой торчащий карман,
Поколенье страны, поколение - старость,
Что, дойдя до конца, испытала обман.
Если кто его спросит:
- Что, отец, это осень?
Бесконечная осень, без травы и листвы?
- Да родные, то осень,
Просто поздняя осень,
Очень поздняя осень,
Как начало весны…
На облезлой скамейке, на промокшей скамейке,
Между пасмурным небом и холодной землёй,
Весь под тяжестью лет и сырой телогрейки,
Сидел, всем улыбаясь, старец седой.