Он просто боялся слушать, себя и чуть-чуть ее,
твердил себе - наши души не примут горчащий мед,
она его повторяла в романах, и, так, в стихах,
в стихии своих обманов себя и его слегка,
сжигая мертвые души, ему говорила -Люблю,
знал это, ее слушал, но слышалось - Я ловлю,
считал он себя свободным, но жил лишь в ее силках,
и, падая вниз бутербродно, он маслом ложился в прах.
А после ее не стало, вернее, где-то жила,
мучаясь и страдая, но без его тепла,
и он наблюдает тупо в пыльном стекле рассвет,
жизнь утекает, глупо... вернется...наверно... нет...