Птичьих гнёзд и кротовьих нор заповедное царство, где ты?
Всё накрыл одичавший разъезд запропавших в туман дорог.
К ним уже не искать следов: обжигающий воздух лета
Всхлипнет в волглую синюю ночь, и снега наметёт под порог!
Всё упорней и злей пурга, бьются в стёкла блажные крылья,
Белых бабочек мечется рой, век уходит, в толпе незрим.
Оглянуться бы хоть на миг, чтоб припомнить, кого забыли,
Но с усмешкой нам в спину глядят Гауф, Андерсен, братья Гримм.
Ах, мой милый, ну как же так?! Вместо песен - одни припевы,
Да стеклянные бьются сердца, от себя от самих устав!
Опустел изо льда дворец, и в глазах Ледяной Королевы,
Опустившейся тяжко на трон, - пустота, пустота, пустота...
Ах, мой Августин, всё прошло! Доцвели второпях метели.
Дни уложены белым стихом в ледяное своё забытьё,
Из которого точно стон: этот век пострелял менестрелей,
И за золото их не купить, как китайцам ,-своих воробьёв.
Жили-были...Растаял сон, догорели высокие свечи.
Колокольчик к отправке звонит, и качает земной перрон...
И как эхо - всё динь да дон: расставанье - лишь повод для встречи,
Обещанье любить и беречь, проба времени, вспышка имён!
Вот и занавес неба пал...Всё допели мы, как сумели,
Лишь скрипит одичавшая ель, с темнотой нарастает гул...
Но, как колокол, бьют слова: этот век пострелял менестрелей -
Словно выкосил весь дикий хмель - ясновидцев из ржавых дул! 1993 г.