Я в бликах тысячи светил,
Чей жар во мне давно остыл,
Но что хранили для меня
Предметы мнимые для взора,
Не избежавшие позора
И обращённые в слова.
И, в поисках истоков страсти,
Как озаглавить мне ненастья,
Что мир, дробленный на куски,
К вершинам грёз превознесли,
Чтоб свергнуть прежнего кумира
И, разорвав на лоскутки,
Оставить у ворот Каира
В бессмертной, вещей позе льва,
Окаменевшего от сна,
Приемлющего между делом
Арабов, древних как восток,
Чей жизни пыл давно иссох
И удостоился презренья.
Я сам меж делом замечал,
Что испытуемое нами
Первее первого созданья,
И даже древние творцы
Не избежали мук стенанья,
В изгнанье возводя дворцы.
А небо, томное виденье,
От слов не становясь теплей,
Напутствует нам дух смиренья
В безумном продолженье дней.