1. Розовая пилюля
Пропишу тебе
пряничных принцев коробку —
Ганс и Гретель на крышке,
гренадеров из лучшей на свете пробки,
мишку из плюша — так сладко,
когда его ночью к груди прижимаешь,
ученых картонных, паяцев бумажных —
поймешь непременно,
как любить их забавно и мило.
Всего лишь! — забавно и мило.
И в нарядную пену
превратишь молодого поэта
из земляничного мыла.
2. Рвотная микстура
Корзину грязного белья,
корзину ржавого рванья,
корзину ветоши,
что на плечах истлела,
перебирай, —
как грубо, неумело
заштопано, зашито через край.
Не сотрясай стиральных ребер жесть,
ногтей не рви:
вонь щелоку не съесть —
бери его хоть горстью, хоть щепотью.
В огонь бы все!
Но прелые лохмотья
голь тщится отстирать
под именем любви.
3. Воздушная капсула
Сто клеток, полных птиц,
шуршанья и кипенья —
я пропишу.
Доверься мне, доверься!
И подчеркну в рецепте — nota bene —
так отворяется дверца.
Пленный трепет
отыщет выход —
и коснется пернатый вихрь
век и щек,
и будет прощен
тот, кто тщетно стучался грудью
о любви твоей гнутые прутья.
4. Целебная травка
Подарю тебе мертвую книгу на мертвом
языке — чьи буквы, как морды
осторожных зверей.
Нет у леса дверей.
В глушь и тайну уводит тропинка,
дуря.
А любовь — только слово.
Сухая былинка
в буйном травнике
словаря.
5. Моцион
Как толщу вод бессонная акула —
глухую толщу полночи — пронзай.
До стертых каблуков,
до искр в мозгу,
до гула
в крови.
«Плевать! — тверди. — Банзай!
Но пасаран!» —
все лозунги упорства.
И небу кулаком грози,
и плачь,
пока в ночи твой одичалый плащ
не засвистит,
как уходящий поезд.
6. Постельный режим
Если так уж невмоготу:
две недели — в постели,
в любовном поту,
две недели — впритык,
две недели — впритер,
хриплый рык,
бычий мык
и — об чем разговор?
Две недели в конвульсиях страсти,
и — кивок,
и — небрежное «здрасьте».
7. Общий наркоз
В сад, где цветом исходят вишни,
точно с миром прощаясь,
положу тебя —
будешь лишней,
одинокой, несчастной.
Положу тебя — в платье просторном,
исхудалую — под образами
так лежат.
Белый сад истомой
изойдет,
ты, мой ангел,
слезами.
Ах, недолго пылать чахоткой,
только всхлип,
только вздох короткий —
и в глазах отразится рай.
Смерть неслышной идет походкой:
«Был жених, говоришь, с бородкой?
Умирай от любви,
умирай от любви,
умирай...»