Действующие лица:
партизан Коротков;
враги (Фашист, Садист, Писарь).
Фашист: Ну-с, молодой человек...
Коротков: (перебивая) Значится так: где наши — не скажу, пароля не выдам, мы победим. И вообще — идите все на хе'р.
Писарь: (хватается за перо) Это писать?
Фашист: Этого не пиши. Этого нам не надо.
Писарь: (откладывает перо)
Фашист: Тогда, друг ситный, нам придется тебя убить.
Коротков: Убивайте! На мое место придет другой.
Фашист: Но ведь ты же еще такой молодой. Ты же ведь еще и не жил. Даже, наверное, и девушек не целовал, а?
Коротков: (ухмыляясь) Я-то не целовал?! Да я их...
Писарь: (хватается за перо, роняет чернильницу) Ой, блин! Это писать?
Фашист: (строго) Нет.
Писарь: (бросает перо, вытирает пролитое)
Фашист: Может, тебе денег дать. Много-много. У нас есть.
Коротков: Что деньги... Деньги — мусор. Я за идею страдаю.
Фашист: Да-а-а... Трудно с тобой разговаривать. (задумывается; в это время входит Садист)
Садист: Что за фрукт?
Фашист: Крепкий орешек.
Садист: Иглы бы ему под ногти...
Фашист: Уже.
Садист: И что?
Фашист: Ничего. Ругается.
Садист: А “испанские сапоги”?
Фашист: Тоже делали.
Садист: И как?
Фашист: Тоже ругается.
Садист: Да-а-а... Крепкий орешек.
Коротков: Один хер, победа-то за нами будет.
Писарь: (хватается за перо) Это писать?
Фашист: Нет.
Писарь: (бросает перо) Я не понял, я зачем вообще здесь сижу?
Фашист: Тебе за это деньги платят.
Писарь: Вам бы за мою работу эти деньги, я бы посмотрел...
Фашист: Ну-ка, выйди-ка.
Писарь: (радостно) Насовсем?
Фашист: На часик.
Писарь: Есть.
Фашист: Только чтоб не как в прошлый раз.
Писарь: (очень убедительно) Нет, нет, что вы, этого никогда не повторится... (уходит)
Садист: Опять, собака, нажрется.
Фашист: Горбатого могила исправит. Нам с этим-то что делать?
Садист: А, может быть, попробовать Баха?
Фашист: Баха? Оно, конечно, да... А как же международная конвенция о ненасилии?
Садист: А кто узнает-то?
Фашист: Гм... (подходит к магнитофону, нажимает ВКЛ; раздаются звуки JETHRO TULL, композиция Aqualung)
Коротков: О! Погромче только...
Садист: По-моему это не Бах.
Фашист: Понятно, что не Бах. Это Писарь какую-то херню слушает. (меняет кассету)
ИГРАЕТ ТОККАТА И ФУГА РЕ МИНОР (BWV 565)
Коротков: Нет, нет, только не это!
Фашист: Ага, гад! Не нравится тебе наша национальная немецкая музыка...
Коротков: Выключите, я все скажу!
Фашист: Говори!
Коротков: Наши — в лесу, пароля нету, а мы не победим....
Садист: По-моему мы зря ставили Баха.
КОНЕЦ