Жарким крошевом сложены красные крылья.
Отблески маркие. Краски усталого дня...
Мнимые доблести дочиста будут отмыты
руками спешащего белого сна.
Душа,
блуждая меж ветвей сиреневых
и молчаливых листьев, — трепеща,
не успокоится никак, ища себя, терзаясь и дрожа
в наивных зеркалах и лепестках соцветий...
Прозрачной тенью, третий подойдет напрасно.
Слова согласны с трепетом кореньев
и листья остывающие прозревают...
Ясно им: то ложно,
что двоим приснится — знают истину они.
И горько им: он редко видит дочь.