(заметки читателя)
Сборник стихов «Адмиралтейская игла» можно назвать антологией поэзии Петербургского отделения Союза писателей России. Вышел он летом 2004 года и на прилавках книжных магазинов его не встретишь – тираж тысяча экземпляров, добро бы хватило авторам, как никак, а почти девяносто поэтов включила в себя достойно оформленная книга.
Цифры цифрами, но главное – Слово. «Много поэтов хороших и разных», только читателю хочется, нет, не хочется, он буквально ищет в поэтических ритмах отзвук своего настроения, в строках – подтверждение собственной мысли или какого-то откровения, ведь Поэт – пророк.
Наверное, каждому случается по сиюминутному настроению полистать стихи того или иного автора. Для меня не существует любимого поэта вообще, для меня любимый, тот, чьи стихи я хочу вспомнить сейчас. Так вот, читая стихи сборника, незатейливо составленного в алфавитном порядке, я отмечала произведения соответствующие моему состоянию на данный момент и, главное, моему душевному складу. Я не была уверена, что, перечитывая заново, не открою новые нюансы в стихах, почему-то скрывающиеся сейчас, оттого скрупулёзно выписывала хотя бы строчку, блеснувшую в подборке стихов поэта. Когда закрыла томик и просмотрела свои заметки, пришла к выводу, что не так-то много «моих поэтов», но почти у каждого есть мысль, ясно выраженная и художественно воплощённая.
Постыдно и глупо трещать пустельгою
В безверии мудрость не ставя ни в грош.
(Сергей Воронов)
Снизу – Мать-сыра-земля,
Сверху – Отчий, горний Китеж,
Между них – душа моя.
(Виктор Иванов)
Я вынесла в заглавие часть строки стихотворения Ирэны Сергеевой без вопросительности, мол, посмотрите, почитайте сборник, вот сколько пишущих… Как подметил Иван Стремяков:
Каждый десятый в России поэт,
Только читателей нету.
А сколько ещё будет стихотворцев?! Я не берусь судить, кого можно назвать наследниками и кто станет наследником наследников Пушкина – это дело литературоведов, а не дилетанта, безусловно одно – гений Пушкина
Русской речи солнечные зёрна
Переплавил в слиток золотой.
(Владимир Марухин)
В сборнике достаточно много стихов, посвященных Александру Сергеевичу. Вот строфа из подборки Марины Марьян, касающаяся поэтов нынешнего поколения:
Ещё не время подводить итог,
Ещё люблю и верю простодушно.
Но как же был он прав и… одинок,
Хвалу и клевету приемля равнодушно.
Стихи Марины Марьян по душе мне пришлись как по форме, так и по содержанию. Они разнообразны в ритмическом строе и размере, здесь и анапест, и ямб, и логаэрд. Понравились мне такие строки «В ночном лесу»:
Ведь тишина была в моей душе,
А мне казалось, что во всей Вселенной.
А в другом стихотворении:
Истина – негромка и проста,
Она слышнее в тихом разговоре.
…………………………………….
И радоваться тающему снегу,
Что вьюгой жизни в душу намело
Только мне кажется, в этом стихотворении пропущена по крайней мере строфа, а жалко, так как получилась несогласованность последней строфы с предыдущей. И ещё сомнительна рифма добро – намело. У понравившегося мне автора хочется идеальности.
Может быть это сугубо личное ощущение и я не права, в книге, попавшей мне в руки, такая густая атмосфера, так накалены страсти, они, конечно, могут быть оправданы «веком на дворе», только от этого не легче. Мне лишний расход – таблетка валидола. Увы, сборник не прочитает тот, кто вызвал гневные и язвительные строки, и не покраснеет даже.
В поэзии, не подумайте, я не ищу легковесности, только – легкокрылости, ищу не беззубости, а искромётности, не юморка-юморища на потребу и не голого сарказма, но присущего русскому народу подковыристого юмора, – этим мы выживаем. К примеру, есть же такое стихотворение у Игоря Кравченко, называется «Городок»:
От реформы обессиля,
в смутном сне лежит Россия.
И под музыку Россини
Скачет новый Фигаро.
А его пронзительное – «Шестая рота» заставила прослезиться, это святое.
Но надрыв в живописании социальной «необустроенности» у большинства авторов угнетает и только.
И не спасает даже мысль о храме
И ласковые руки матерей.
(Зоя Бобкова)
И слышит небесные песни душа,
А вопли земные и слушать не хочет!
(Виктор Максимов)
Так-то.
Вот Глеб Горбовский: ура-оптимизма в его творчестве не отмечается, но он безупречно расставляет акценты
И потому, что мыслил сердцем,
Ну, а домысливал чутьём.
…Да я и сам прислушиваюсь к Богу
Без помощи и без речей елейных.
(Глеб Горбовский)
Что и говорить, наследник…
Александр Люлин приворожил меня словами
Потому что мамин голос –
Голос Бога самого.
Стихи его, как выполнение наказа матери. Его лирический герой в отнюдь не лучшем мире хочет жить Божьим промыслом ведомый, … Не сгубить чтобы душу мою. (Это строки из разных стихотворений).
Мы будем пахать, никому не мешая,
Не алча чужой целины.
(Алексей Любегин)
Продолжая эту тему, вернусь к трехстишьям Виктора Иванова. Его сакраментальное
По имени ведь житие
даёт повод задуматься о своём предназначении вообще, а поэтов, в частности, он призывает
…Так в путь, друзья единоверцы!
Как водится, Святая Русь –
Незримый посох в чистом сердце.
И ещё:
Будь посохом, перо поэта!
В намоленное царство Духа
Тут же вспомнились строчки:
Только бы звучали в поднебесье
Наши песни и родная речь.
(Михаил Аникин)
Полистала записи и нашла трогательные
На привязи дороги, как телёнок,
Посёлок посреди полей пасётся.
(Валентин Голубев)
Но дарит призрачный покой
Тропинка радуги над полем,
Стремнина тучи над рекой.
(Сергей Воронов)
Мир живой, – что ни шаг – изумление!
Эта строчка Марины Корж – восторженная и все стихи её трепетные
Чувства живого пульсацию
в замкнутость строчки втискивая,
Залюбоваться мгновением,
в зеркало Вечности глядя…
В одном из её стихов я почувствовала Бальмонтовскую интонацию и увидела его же приём – «многодефисное» определение. Только приветствую, ничуть не упрекаю.
И сонеты Владимира Нестеровского заставляют усомниться в расхожем мнении, что эта форма устарела – не в форме дело, любая форма,
Где не парят, а ползают поэты
не интересна, а вот в заданных рамках надо быть мастером, чтобы
Уйти в глубины, не страшась последствий,
Чтоб выявить и обнажить абсурд!
(Владимир Нестеровский)
Есенинский мотив обласкал душу в стихах Бориса Орлова, посвященных русскому поэту, какая музыка!
Листья – всполохи огня,
Тучу к роще ветер чалит.
Как сентябрьская стерня,
Сердце выжжено печалью.
Не равнодушен поэт, вглядывается с грустью в лицо многострадальной, разорённой России:
Могилы в цветочных озёрах живее,
Чем избы в крапивных морях.
И предупреждает он:
И нет спасенья ни отцу, ни сыну,
Пока их не коснётся Дух святой.
(Борис Орлов)
Николай Рачков тоже сетует:
Дворян в России стало много,
Зато поди найди крестьян…
Они сначала вспашут поле,
Потом уж соберутся в рай.
Так и мама моя приговаривала: «Помирать собрался, а озимые сей».
И такая тоска –
хоть умри.
И такая любовь –
хоть воскресни.
(Николай Рачков)
Право слово, можно цитировать и цитировать строчки из сборника… И теперь, когда я наедине только с тетрадкой для заметок, мне уже кажется «Адмиралтейская игла» сверкающей драгоценной россыпью обнадёживающих слов…
Умные, умные мысли
В голову лезут потом.
(Александр Ковалев)
Мне хотелось поделиться такими мыслями и о поэзии Виктора Брюховецкого, Екатерины Полянской, Надежды Смирновой-Созиной, Алексея Филимонова, Анатолия Храмутичева, Маргариты Ярковой, но пора заканчивать.
А на последок – строки:
Шуми, шуми, великий лес!
Пусть набирает силу
Земля, сошедшая с небес,
И ставшая Россией.
(Елена Родченкова)
Россия –
это всё, что остаётся
Не вам, не мне –
тем, кто вослед за нами
С такими же, как наши, именами.
(Виктор Максимов)
январь 2005г. Санкт-Петербург