Вот снова прошло какое-то время.
Если б не календарь,
сказал бы - лет двести.
Потирая бока от сознания мести,
Все еще вижу его вымя
Над своей головой.
С отворенной книгой -
Фигой на дне океана неба -
Сижу и читаю за коркой хлеба
О его, то бишь неба, простом устройстве.
Видишь ли, друг мой, оно повисло,
В самом деле, по той по простой причине,
Что кому-то пришло (говорят, мужчине)
Поднапрячь как-то в вечер свои мысли.
И еще говорят (это в той же книге),
Что оно, как ни взять, ну совсем кривое.
И под ним, невзначай, родилось живое,
Свои книги жующее, словно фиги.
Это было случайно:
одна гражданка
Разлила молоко,
и тогда корова
Появилась, рогом буровя вечность,
Как последствие этой белесой лужи.
Молоко же надоено было с птицы -
Почти белой, и очень больших размеров.
Помнишь, друг, наш Дворец пионеров -
Вот такая. В колеса вцепились спицы.
Обруч с шумом, грозясь подомною лопнуть,
Нажимает на почву с резинкой пузом.
Я - на нем - небольшеньким грузом
Возмущаю пространства округлый лапоть.
И меня, примеряясь удобней сцапать,
Окружают листы бархатистой ночи.