I. Оптимистическое
Эпоха пошлости и сарказма прошла, прошла.
И ты твердишь, что тьма непролазна, а я – бела.
И ты твердишь, что нет перспективы и мгла вдали.
А я твержу, теперь без пяти вы дошли, дошли.
Мне виден тайный этот источник в буран и в дождь.
В сказаньях южных, в степях восточных его найдёшь.
И, обретая былую силу, прижав к груди,
увидишь новую перспективу там, впереди.
Ступайте дальше, а я не стану на этот путь.
В поводыри, в монастырь, в сутану, куда-нибудь.
Подальше от, ни к чему не ближе, вам не чета,
мне безразлично ваше: «Вдали же нет ни черта!»
Иду, выкрадывая веселье у встречных душ,
куда никто не ходил доселе, в Саратов, в глушь.
Мне всё просторное будет тесно, как ни вращай.
И что там дальше – неинтересно. Прости. Прощай.
Мне так легко возвращаться снова во мрак и грязь,
от этой фальши, от наносного освободясь,
от неизбежного ist verboten (сбылось, сбылось)
от этой фирменной позолоты, фальшивой сквозь.
Я здесь как дома, и так огромен мне этот мрак,
что так бездумен я, так бездомен и счастлив так,
как, вероятно, ни до, ни после ни «нет», ни «да»,
как никогда – ни вдали, ни возле, как никогда.
II. Пессимистическое
Ветер с запада. Тучи уносит к востоку. В доме холодно, в окнах – слюда. И вода по чужому течёт водостоку. В никуда. Не романтика, нет. Ничего ни о ком не подумай. Я один не смыкаю гардин. Вечер пасмурный, ветер угрюмый. Я один.
Словно старый матрос, почерневший баркас разгружая, словно старый солдат, не имеющий места в строю, я сюда прихожу, но встречает квартира чужая, там где я, безусловно, надеялся встретить твою. Но откроется дверь, и замок так отчётливо резко повернётся за мной, запрещая обратный отсчёт. Я к окну подойду и опять отведу занавеску. Там течёт и течёт. Не поверишь, течёт и течёт. Ты давно не была здесь, и это по многим понятно: по засохшим цветам, по прохожим внизу во дворе. На столе беспорядок. На скатерти жёлтые пятна: наш всамделишный чай, недопитый тогда, в январе… в декабре, ноябре – если честно, теперь и не скажешь. Помню, было темно, и костры пастухи разожгли. И как нынешний дождь, был закат переливчат и мажущ. Умирал, догорал и стремительно таял вдали.
Вот и лето прошло, отшумев, изумив разнотравьем. Только этого ма… впрочем, лучше б достало ума не цитировать бесперечь то, что в минувшем оставим. Это тоже не я. Это ты говорила сама. Как ни пробуй вернуться назад, как ни эксплуатируй в покосившихся строфах изрядно доставший курсив, но чужая квартира чужой остаётся квартирой, и вода продолжается с неба, тебя не спросив. Вообще, это правда, что ты ничего не решаешь. Вот, замок повернулся, и, значит, пожалуй назад, где вода в водостоке тихонько касается клавиш, и на ветках безлистных тяжёлые капли висят.
Круг замкнулся. Шатайся без дела, ругай непогоду и на каждом шагу – неустройство во многих местах. Может, небо однажды тебя опознает по коду, по холодной усмешке, застывшей на влажных устах. И тогда изумишься, как долго, шатаясь, ругая, замыкая круги и покой обретая в ходьбе, ты не видел, как жизнь, не такая, другая, другая проходила безрадостно и недоступно тебе.
25.03.07