Неожиданно для себя, перейдя мостик (конечно, горбатый!), вояжер Данилов оказался в центре небольшого, но очень шумного городка. Сначала Данилов подумал, что он находится на ярмарке, все что-то всем предлагали, но выглядело так, что были одни продавцы, а покупателей не было. Один очкарик, сухонький и язвительный, забравшись на фонарный столб,
кричал что-то находящимся внизу двум-трем ротозеям решительно и как бы даже угрожая.
Впрочем, ротозеи не больно-то его слушали, а покуривая, лениво решали, не попить ли им пивка.
Крик от фонаря:
Бывает, потеряешься совсем
и ходишь, сомневаешься потом:
ведь раньше ты ведь был совсем не тем,
ну а теперь - совсем, совсем не то!
И раньше все влюблялися в тебя,
а нынче все косятся - воронье!
А нынче больше любят все себя,
ну не меня любИте - хоть МОЕ!
Но нет, вокруг чужой, чужой народ,
и как-то непонятно говорят,
И каждый гнездышко себе отдельно вьет,
и все куда-то в сторону глядят!
И хочется, забравшись высоко,
сердито крикнуть: "Что ж вы, вашу мать!
Жить без любви - ужасно нелегко,
давайте же друг друга обнимать!
Ласкать друг друга, не скупясь, хвалить,
и просто веселиться до утра!
Ведь это - жизнь! А значит, будем жить,
и радоваться, словно детвора!"
И, может быть, откликнется народ
и забурлит, веселый и хмельной,
и праздник будет длиться целый год -
как выходной!
Очкарик спрыгнул с фонаря, и отправился вместе с ротозеями "по пиву" . Данилов, гонимый своей извечной жаждой нового, покинул веселый городок и пошел по направлению к горе,
которую он уже давненько приметил.
Продолжение в Главе 5. http://www.stihi.ru/2007/04/08-2981