Я не бывала в городе Париже
(Судьба такого счастья не дала).
Да что Париж – бери гораздо ближе:
Я никогда в Берлине не была.
Я под парижским небом не бродила.
Оно, быть может – выше, голубей.
И, к сожаленью также, не кормила
На площади французских голубей.
В огнях вечерних магазинов, баров –
Не видела Парижа красоты.
И у стены парижских коммунаров
Я не стояла, возложив цветы.
Она ж в столице Франции бывала.
И знаю точно, что уже не раз.
По знаменитым улицам гуляла
(А, может быть, гуляет и сейчас).
А где-то в Украине доживали
Свой век души добрейшей старики.
И в жизни они мало что видали,
А от Парижа – вовсе далеки…
Их внучка раньше часто навещала,
Когда ещё студенткою была.
В селе почти всё лето отдыхала –
Гуляла вволю, ела и спала.
Бабуля с дедом внучку обожали.
И, получая пенсии гроши,
Ей вкусненькое что-то покупали.
Во внученьке не чаяли души.
А бабушка побаловать хотела –
То пирожки, то блинчики пекла.
Валюша лишь глаза открыть успела –
Она в постель уж завтрак принесла.
Во взрослой жизни взрослые заботы:
Любовь, замужество, вопрос жилья.
Дочурка, сын, хорошая работа,
Достаток есть – счастливая семья.
В деревню Валя реже приезжала.
Потом совсем не стала приезжать.
Ей времени, конечно, не хватало –
Другой причины не могу назвать.
Немало зим и вёсен пролетело –
И умер дед, а бабушка сдала.
Совсем ослепла, тяжело болела,
Но внучку до последнего ждала.
А той всё нет. Видать, не получила
Письмо, в котором заключалась суть:
Что бабу Надю покидают силы,
Что долго ей уже не протянуть.
Возможно, что письмо и получила,
А вот приехать – просто не смогла:
То ли ЧП какое-то случилось,
То ль важным чем-то занята была.
Я истинной причины не узнаю,
Ведь правда есть у каждого своя.
И правильно поэтому считаю,
Что Валентине – лишь Господь судья.
Когда порой старушке внучка снилась,
Шептала ей: «Поговори со мной…»
Не дождалась бедняжка, не простилась
И отошла тихонько в мир иной.
Ну, вот и всё. И хата опустела –
Хозяев её добрых больше нет.
А окна, как глаза, осиротело
С тоской теперь глядят на божий свет…
Я никогда Париж не посещала
И не могу о нём вам рассказать.
Наверное, я много потеряла.
Но всё ж важнее – совесть не терять.
И если я когда-нибудь, с годами,
О чувстве долга стану забывать –
На кладбище два холмика с крестами
Об этом будут мне напоминать.