Ишь распрыгалися беси,
до чего ж отвратен вид,
словно грязно-жирной взвеси
каша пахнет и бурлит.
Сколь ж их! Да всё мельчают,
мечут камнями в Христа.
Он же их не замечает –
зря вся эта маета.
Скоро знать переведутся,
что-то много стало их,
воют, тявкают скребутся,
шнырют возле ног моих.
Но всему конец бывает,
кроме Бога одного,
зря скулят и хрипло лают,
в звуках этих ничего
нет: ни радости, ни смысла,
так, один сплошной скандал.
Взял я в руки коромысло.
Вон пошли! Кому сказал!