За околицей снега землю нежили,
Да завьюжили пурги, срыли пласт.
Обезмолвели поля, обесснежели,
Кошка вмерзла головой в стылый наст.
Словно девки непотребные на люди,
Вербы вышли голышом, стали в ряд.
А вороны кошку рвут из-под наледи,
Клювы черные от жира блестят.
Рвут, от жадности немы, мил им смерти яд!
Лишь урчат, как в бытность кошки, коты.
Не ищи, брат, у зимы милосердия -
Мерзлым мясом не вскормить доброты!
Видишь, елка, помертвев, в сани падает,
И мужик дрянных торопит коней,
Чтоб с ублюдками своими и бабою
Нынче ночью справить тризну по ней.
Люди, люди! Даже счастья не просите,
Только стонете от бед, да невзгод.
Разметало по Руси снега проседи,
Глушь Великая! Двухтысячный год.