"Ничего глупее и придумать нельзя", —
сказала Н.А.
"Можно", — ответил я.
Они выглядывают отовсюду: из ящика письменного стола, из окон дома напротив, с афиши заезжей кинозвезды, наклеенной на заборе, со страниц любой книги и — я уж не знаю откуда еще. Два серых, широко раскрытых глаза, превративших мою жизнь в кошмар, а затем... Впрочем, судите сами.
Около года назад однажды вечером в окно моей комнаты кто-то постучал. (Так как живу я на восьмом этаже и по вечерам люблю покой и одиночество, то к таким шуткам отношусь довольно прохладно). Подойдя к окну, я сначала ничего не мог разглядеть, а когда разглядел, то едва не лишился дара речи: с той стороны окна на меня пристально — глаза в глаза — смотрели два глаза и... улыбались. Я не могу объяснить, каким таким образом у них это выходило, потому что лица у этих глаз не было вовсе, но они улыбались, улыбались радостно и доверчиво, как улыбаются старому другу, которого давно не видели и вот, после
стольких лет и зим...
Схватив большую настольную лампу, я размахнулся и швырнул ее в окно. Брызнули стекла, глаза "обиделись" и — "ушли". На ночь я заделал окно фанерой и до утра не мог уснуть. Положив под подушку топор, я лежал под одеялом и ждал самого худшего. Ведьмы и черти мерещились мне всю ночь, но — глаза так и не появились. Появились они на следующий день, в воскресенье, когда я, невыспавшийся и угрюмый, полез в буфет за сахаром. Все тот же пристальный — глаза в глаза — взгляд, правда, с некоторой укоризной и недоумением. Молоток и гвозди были рядом. Обложив глаза матом, я захлопнул дверцы буфета и намертво забил их, после чего со спокойной совестью сел пить чай. Без сахара. Страха я уже не чувствовал.
Но они выбрались. Способность исчезать и появляться в любом месте и в любое время никогда им впоследствии не изменяла. А главное, их никто кроме меня не видел... Я призадумался. Знакомый психиатр посоветовал мне больше отдыхать и чаще бывать на людях. Лучший друг рекомендовал переключиться с водки на баб. Тщетно. Где бы я ни был, я все время чувствовал на себе один и тот же пристальный взгляд и, после недолгих поисков, обнаруживал этих мерзавцев. И тогда я понял: их надо выколоть! Как-то вечером, сидя в кресле с газетой, я увидел их на стене. Приветливо улыбнувшись и делая вид, что я ужасно рад, я подошел и... что есть силы ткнул в них двумя пальцами правой руки. Указательным и средним. Средний палец я сломал, а указательный только вывихнул, но дело не в этом. Пока я, воя от боли, прыгал по комнате, со стены (уже противоположной) на меня весело смотрели глаза. И будь я проклят, если один из них мне не подмигнул.
Позднее я пытался использовать паяльную лампу и едва не спалил дом, но результаты были не лучше. На некоторое время глаза заняли в моей жизни вполне определенное, хотя и несколько странное, место. Утром, пробудившись, прежде всего я отыскивал их где-нибудь на потолке и — приветствовал. Было забавно, к примеру, стоя в переполненном автобусе, наблюдать их на спине впереди стоящего пассажира. В конторе меня часто спрашивали, на что это я уставился или почему так долго смотрю в одну точку. Некоторые крутили пальцем у виска. Но я не обижался. А еще я заметил одну интересную деталь: это были женские глаза. Поначалу я даже стал немного стесняться, но потом привык, и у нас стало получаться что-то вроде романа, романа, правда, молчаливого и довольно глупого, если не сказать больше, и все же... Но это длилось недолго.
Как-то так получилось, что со временем я вообще перестал их замечать. Так некое явление, вызывающее при знакомстве с ним страх и ужас, но не приносящее нам вреда, повторяясь снова и снова, теряет в наших глазах всякий смысл и становится вообще незаметным среди других явлений действительности. Оно просто есть и - не требует для большинства из нас никакого объяснения. Нечто подобное произошло и со мной. Вернее, с "ними". Моя жизнь постепенно вошла в свою обычную колею. А глаза... Сначала они начали скучать, потом - грустить... Теперь они откровенно тоскуют. Говоря по совести, мне их все же немного жаль: им по-прежнему необходимы моя любовь или ненависть, любопытство или страх; я знаю, что без меня они умрут, но я ничего не могу с собой поделать. Для меня все "это" уже прошло, а они - продолжают являться. И все бы ничего, но... Вчера они начали плакать.