Патологоанатому Грише в день Рожденья.
Ну что же, вечной жизни нету.
Я отдыхал на канапе.
И вдруг подкрался по секрету
Тот полный, что на букву «Пэ».
Конечно, все засуетились:
Мне мяли грудь, мне дули в рот,
И даже хором возопили:
« Ну где же доктор Аксельрод!»
Но доктор, настоящий профи,
Взглянувши быстро, делово
На заострившийся мой профиль,
Сказал, что « Профиль не его».
Потом пошло: прощанье с телом
И скорбный родственников торг...
Весь неземной, в обувке белой
Я посещаю местный морг.
Флоридский ветерок колышет
Табличку « Выдача до 2-х »,
А у дверей встречает Гриша,
Приветливый, как Винни Пух.
Сияет стол обитой жестью,
Для пальцев бирочки в углу,
И он с гостеприимным жестом
Мне говорит: « Прошу к столу!
Здесь сяду я, здесь кореш Сеня,
Лариса, чтобы видеть грудь,
Тут Гороховский...» В отупеньи
Силюсь понять хоть что-нибудь!
И чую, братцы, едет крыша!
« Дак, я же помер!», - говорю.
А он, как будто бы не слыша:
«На мужика по-пузырю!»
Как заору я: « Скока, скока!?»
И вдруг... Слетаю с канапе!
Вполне живой, с кровоподтеком
На этой самой. Что на «Пэ»
Так это, ж, я, вдремнув, свалился!
А страшный морг – лишь глупый сон!
Зато немедленно родился
Хороший тост, а вот и он:
За сим столом обильным сидя,
Я всем желаю одного –
Чтоб в заведеньи том не видеть
Ни Грише – нас, ни нам – его!