I.
В пустых холодных коридорах
Голодных по людскому смеху,
Где люстры плачут и в оковах
Стоят недвижимые эхом,
Холодный луч коснулся пола.
И в тишине немого дома
Взвывали струны чьей-то скрипки
И по ночам глушили стоны,
И пальцы становились липки,
И капли падали на пол.
И музыка спасала дом,
Не позволяя впасть в забвенье,
Пусть пальцы истирались в кровь,
Но умоляли на коленях
Играть, не прекращая, вновь.
И не хватало людям снов,
Приезжим и покинувшим его,
Мелодия яснее всяких слов
Тревожила их пагубные души
И выгоняла. И был покинут вновь...
Чрез много лет в тот дом вошла она,
Отверженная миром и друзьями,
В ее душе темнела глубина,
Открывшая ей свод под небесами,
Где тесный был ее мирок.
Нашла в том доме закуток.
Среди покрытых паутиной
Лежал таинственный смычок,
В углу таилась чья-то скрипка.
И отголоском страх пронесся
Сквозь дом, сквозь стены, потолок...
Нарушив тишину, что стены
Оберегали сотни лет,
Она затронула проклятье,
Чему противоядья нет:
"Мы сторожим лишь то, что ценим,
Что любим и что боимся потерять.
И наша жизнь полна самолишений,
С которой каждый может что-то взять.
Мы не скупимся, когда платим комплименты,
Мы не скупимся, когда цель близка,
Но мы боимся, что любовь посмеет
С нас что-то лишнее забрать.
И лишь с седыми волосами
Осознаем свой долгий путь,
Но повернуть назад - исправить
Никто не может. Вот в чем суть...
Так будь же проклят тот, кто смеет думать,
Что он судья. И будет пусть потеряна душа
Его среди теней. И не вернется никогда.
И не горит, не любит, не теряет,
И в мир живых пусть не пускает,
Слоняется из года в год и сквозь века..."
Едва смычок коснулся скрипки,
Чужая память ей пришла.
И пальцы в миг вдруг стали липки,
И закружилась голова.
II.
Вновь он проснулся на постели
В объятьях женщины чужой,
Не с той, с кем встретился вечере,
Не с той, с кем был он до нее.
Их имена имели смысла, как снег,
Что в том году лежал.
Любил ли он на самом деле?
Любил. Но сразу забывал.
Он графом был в своем поместье,
Он был хозяином всего.
Людей. Любви. Той кучки денег,
Что в зверя сделала его.
Но девушка жила в поместье,
И имя было ей Погибель.
Она мечтала быть на месте
Всех тех, кого он по утрам покинул.
Она любила его взгляд, холодный,
Словно мертвый. Его улыбку. Изгиб губ.
И след от раны, стертый временем. И рук
Движенье. Его голос. Сердца дикий стук.
Она прощала все измены,
Хоть ей он не принадлежал.
И чувство было, будто в венах
Стучит и льется он. И жаль,
Что мать ее, как ведьму
Сожгли при ней же на костре,
И проклятым считали день тот,
В который появилась дочь на свет.
Погибель выросла в поместье,
Как амулет чужой семьи.
Ее боялись ибо в мести
Сосредоточен ее мир.
Но месть - ничто, когда любовь
Поела тело изнутри.
Когда готов работать тенью,
Когда разбит порог души.
"Пусть лучше он убьет, чем время,
Ведь без него здесь в мире нет меня..."
III.
Таким же утром, как и прежде
Он прижимал ее к груди
В ее глазах была надежда
Его глаза были пусты...
Он знал ее только ночами,
А днем она была мертва.
И погружалась в отчаяние
Ее уставшая душа.
Дни летели как их встречи
Его холод к ней сильнел.
Она тухла словно свечи,
Становилось все больней.
Только время не излечит,
Ведь силен ладоней плен.
"Я познал тебя до капли,
И не вижу больше толк
Быть с тобой все время рядом
И делить свое тепло..."
IV.
Никто о ней даже не вспомнил,
И не молился, и не ждал.
Душа ее вернулась к предкам,
А тело - в озере лежать...
И знала мать, что дочь погибнет,
И уберечь была не в силах.
Но приготовила для графа
Проклятье в виде эликсира.
И в день, когда любовь остыла,
И бросил граф слова пустые
Для себя, а для нее - святые
Открыли яд невидимые силы,
И выпил он. И стал невидим миром.
С тех пор поместье опустело.
Все было проклято. И тело
Его приковано к нему.
Никто не мог разбить проклятье,
Никто не мог помочь ему.
Ему давалось только время
Познать ошибки глубину...
V.
Слова кружились в голове,
Но девушка пришла в себя.
И путь двух жизней прошлых лет
Она, увидев, поняла.
Зачем поведал он ей тайну?
И почему лишь только ей?
Быть может, она знала правду
Уединения в себе.
И знала, что такое пусто
И холодно внутри,
И что такое вечность
И отдаление души.
VI.
И вновь покинут этот дом.
Она ушла. Но в тот момент,
Когда коснулась смычком,
Она встревожила его.
Ведь все, что у него осталось -
Играть и слушать. Эта малость
Заменяет ему жизнь и смерть,
И вечность, и желанье впредь
Поведать миру свои мысли
И может даже их и спеть...
"Я понял жизнь, познал шесть чувств,
Бокал души моей исчерпан.
Я Высшей Правды не боюсь,
Как человек давно потерян.
Не знаю, где найти приют,
И стоит ли его искать?
Зачем просить того, что нет,
И в чем легко так отказать?"
Октябрь 2004