Я пью с БОГОМ
Я тихо сидел на кухне.
Веселье унылым зверем металось по всей квартире.
Пошире глаза открыв
Увидел часы. Два ночи.
Мой пепел. Бычки под ногами.
А впрочем и хрен с ним
С бычками.
Я будто бы жду Бога.
Бог молча зашел. Уставший,
Помятый. Бог с ним наверно.
Чуть-чуть где-то в меру трезвый,
Лишь изморозь на лице.
Садись! Он присел молча.
Как будто гасил известь.
Как будто в венце том новом.
Терновом.
Из сериала.
И вдруг зазвенели литавры.
Устало.
Сильнее. Смелее.
А кто-то осипшим фальцетом
Кричал-
-Бог устал нас любить.
Да. Выпить- я крикнул в стены- Налейте еще водки.
Мы выпьем не чокаясь. Залпом.
Смотрите, Бог хочет пить!
Бог выпил- и грустно и смело.
А в теле ревели зверем,
Метались, кричали, искрились.
Миров миллиарды фраз.
Потом!
Не сейчас!
Позже!
Налейте еще водки.
А эти вопросы к Богу…успею в другой раз.
Мы пили. Ревели песни.
Две пьяные мерзкие хари.
Как будто бы принц нищий.
Как будто бы Чук и Гек.
В дыму и на пепелище в угаре взлетали стопки.
И Бога уже срубало. Он все же не человек.
Упало наверх солнце.
Под утро наверное точно.
Я мордой лежал в салате.
Салат уже стал святой.
Похмелье и боль головная-
Картина пера Бодлера.
Я вспомнил о вере. – Вера!- ей крикнул- Танцуй. Пой.
Та видимо спит курва. И все остальные тоже.
Осталась помятая рожа.
И БОГ…
…Что бухал со мной.
Каннибал.
I`m so happy…памяти «каннибалов»
А он был счастлив. Немного.
Чуть где-то SO, чуть в меру Happy.
И все таки вечный I.
Один.
Единицей Завета Ветхий множитель.
Ты. Я. Мы вместе- через черточку.
Ай, не поможете.
Ему. Он на снегу с этой красивой
Розой
Позой
Своей,
Не мешает звездам.
Он каннибал.
Почему? Почему то просто.
Афродизиаком своего сознания он ест.
Вы жрете.
Он ест.
Канибалистически,
Как бы,
красоту мироздания.
И этой путаной вязью символов
Роза в зубах стучится
В стекла,
Двери,
Гробы.
Он каннибал.
Он ест.
Вы не верите.
Он каннибал.
А вы
Хотели бы?
Два слова…
Тем, кто копается в пыли.
Пылью умывает лица.
Кричащим о пыли с ненавистью
Скажу я, Любите Родину.
Новое…
Серебряная сеть
Не на излете, не на новом побережье
Ни прежде выть, ни заново лететь,
Вдруг золотой и бронзовый невежды
Накинули серебряную сеть.
Накинули на серое болото,
Набросили как плащ на города.
Все зазвенело, высохло. И кто-то
Достроил трон из колотого льда.
Он вплел туда как саван паутину,
Небесной мантии расчерченную грудь,
Виденья сов, сожженную картину
Цветок, и мелом вычерченный путь.
Он кто-то с троном, с белой плеткой Сета.
Глазницы серебра ему видней.
Нет пляски нот, нет выстрела ответа-
-Целует сеть из головы своей.
Ни будто все, ни где то было прежде.
Из прежних ввысь, из нынешних в вчера,
Смеялись золотом и бронзой два невежды
Целуя труп, в сети из серебра.
Лестница
Я увидел холмы и стяги
За оградой, забитой деревом.
На могилах так глупы флаги.
На могилах хватает севера.
Я раскрыл по цепям, да все юга двери.
Никогда не бывал я так к пеклу близко.
Чтоб блицкригом пройтись по надежде и вере
Наши родине так нужны лица, лица
Клерикальную радость все привносят в сны
Городов- где дома как могильные плиты.
Покончившей самоубийством страны,
И никто не забыт и ничто не забыто.
И то что цветет не пахнет, иль пахнет обычным снегом.
Я снег собираю в ладони…
…он греется он не тает…
Драма Бога.
Бог одинок,
Одноног- Драма
Он рама окна на моем пути.
Из ноги и ила
Слепил Адама.
И Богу теперь не уйти.
Ни вверх,
Ни втоптать остатки конечности
Обратно в себя.
Он Пьеро, Он Нарцисс.
Бог как цветок,
Как Калигула
Плачет.
Прячеться
Падает вниз.
Он скачет.
От искр до искры.
От поющих сов.
Нога где-то бродит
И топчет мячик.
Да силиться снять половину трусов.
Ничто ничего. Никогда не значит.
И НЕ означает- условие снов.
Эти мысли роятся Богом.
Он им родился,
Теперь калека.
Усталый сморщенный и голодный.
Еще бы,
Не жрал от века
Не жрал от пуза
Он одинок.
Встал и стоит на дороге Бога
Плодородный Бог.
А те кто увидят пинают урода-
-Мы то здоровые
Он одноног.
Сводные птицы.
Сводные братья всем сломанным птицам
Мы.
И в объятьях песочные лица
Вниз
Растекаются.
Словом. Пьянящим.
Братьям крылатым
Уснувшим и спящим
Птица в картоне лимонного неба.
Машет подшипником
Трепетных крыл
Мы ведь как братья-
-Как корочки хлеба.
Срезали. Ссохнемся.
Съесть нас забыл.
Тот кто не смазал чугунные крылья
Сломанным птицам.
У той подворотни,
Смотрят они и не в силах влюбится
В неба картон
И разбиться не против.
Я разбегаюсь над тонущим зевом
Синтеза
Трупов с березовой рощей.
Мы ведь как братья всем сломанным птицам,
Мы их чугунные крылья,
И площадь
Так улыбается нам.
*****Придет время****
Потерянный между астралами,
И вылепив солнце из кислого теста.
Я спорю с Бодлерами, квашу с Икарами
Забытый, плену у отхожего места
Загаженный всеми красотами.
В дыре с головными отростками
Часы добивают сотыми.
Секундами. В круг. Досками.
Я тихо сидел. В темя
Я молча пинал усталость.
Я думал придет время…
…Но время опять обосралось
НеПророк
Я выточил крест из бревен.
Долбил молотком основы.
Гвоздем ковырял, чтоб вровень
Было последнее слово,
С последнем вождем стрельбищ,
С последним цветком в поле.
Народу бы хлеба и зрелищ,
Ну или говна и соли.
Меня бы прибили. Боль. Я.
Висел себе гордо, как птица.
Без слез, но за всех страдая,
Без мысли пойти напиться.
Я был бы таким героем!
Страдающим! Светлым, как фара.
По мне бы страдала, порою.
Любая похмельная шмара.
Но слово осталось. Вообщем.
Оно не к лицу пророку.
Я там нацарапал. Проще-
Идите вы все в жопу…
Сигарета.
За талию я обнял сигарету,
Та плюнув пеплом завершила стих.
Эпиграфом какому-то поэту-
Табак, бумага, фильтр -мой триптих.
Мой снова понятый, вчера уснувший нищий.
Алкаш, крикун помятых тертых душ.
Вы спите, а на голом пепелище
Я что-нибудь таки уж.
Фырча смолой, кривляясь недовольно
Ты сбрасывала в пепельницу слог.
А боли догоревшей тоже больно-
Ты тлела, Я закончил эпилог
Я удосужился пощупать вдохновенье,
И обыскал, как мародеры труп…
И после отмывал с себя сомненья,
А ты в пыли, стирала отзвук губ…
Падение капель воды.
Когда твои переживанья ни греют душу ни на грош,
И посредине озера стоя не видишь берег.
Ты по карманам денег точно не найдешь,
Ну да и в душу твою мало кто поверит.
И что-то делать надо, но вода,
Уже хватается за щиколотки чтобы
Твоя, Моя немеченая проба
На берег не попала никогда.
Мы прокляты потеряны мы но…
Нам по воде ходить запрещено…
НеНовоеСолнце
НеНовоеСолнце заставит нас
Поменять
Убежденья по странному курсу обмена,
И фас
Чей-то с профилем
Вместе
Сияет по курсу движенья
Колена в глаз.
Он не нас
Протаранит своей новизной.
Он не с нас
Сдереть кожу,
Чтоб сшить одно целое.
Чей-то бас
Глуховатым там-тамом отбой,
Не для нас прокричит.
Стуком в дверь пожелтелую все вернеться.
Медь солнца меняет тень,
Так что нам
Беспокоится не о чем
Ведь.
НеНовоеСолнце, НеНовыйДень, НеЗаНашейСпиной, НеНасБудут
Иметь.
Для тех кому За 30…
Когда мне будет за тридцатник,
Я с непокрытой головой,
Одев красивый белый ватник
Пойду беседовать с толпой.
Я понесу им вдохновенье.
Впущу в сердца их красоту,
Надежду. Солнцем озаренья
Их будут греть, а я пойду
По городам и весям разным.
Неся любовь и смех везде.
А после, в день один прекрасный
Меня растянут на кресте.
Осколок души
Где-то там на горе недохоженных троп,
Подзавязших в грязи, и застывших пророков;
Что живут, прозябая, невидимый гроб
Волоча, продавать до скончания срока.
Где-то там, опустив свой потушенный взор-
-На колоду из карт, возле каменной груды.
Я стоял и смотрели меня как дозор,
Ни дневной, ни ночной. Просто так, ниоткуда.
Вы читали меня по скрижалям святых.
Не листая. Лишь так- по названиям с полки
Я осколок души- я разорванный стих.
Вы втыкали в меня, как в игрушку иголки.
Я не думал мечтать, Я не думал о том.
Мысль, как стройка- они обе связаны с риском.
Вы вбивали меня в мозгопластик болтом.
Но когда то давно, Я был солнечным диском.
По улице…
По улице
Вижу раздетое небо
Что зад задрало
Видно не по погоде
Ветра задувают и
Справа и слева
И лезут туда,
Где прекрасное в моде.
По улице
Карликом в белом отсеке
Гуляет весна
Не простившись с зимою
Гуляю
Как стих о немом человеке
Лень
Словом бросаться
С самим же собою
По улице
Искренне Шаг
Не чеканя
Упершись
Глазами в немую брусчатку
Иду
Будто парень
По имени Ваня
Такой же простой
Как зерно из початка.
Куда любить…
Куда нам любить?
На Север.
Варвары вечных степей.
Где он предел резервации?
Родина? Палево.
Лучше горящими звеньями-
Громом. Промчаться.
Убей.
Я не хочу чтобы съедено
Было все памятью Сталина.
Куда нам любить?
Запад.
Не впустит неон в газопроводы.
И расщепит подсознание
Талой древесной корой.
Будем веселыми СОБРами.
Весело. Месево. Спалим.
Но. Сложно витриной зажженною
Небо пощупать. Порой.
Куда нам любить.
В выси
Восточного мыса Тибета ли.
Колесницой
В кривое молчание.
Мантрами
В спящий гранит.
Тихий туман опускается
Не на царей созерцание.
И моя спящия родина
Воздух жует
Как спирт.
Мой зоопарк( грустные истории о веселых зверюшках)
Стихотворение которое умеет размножатся и расти уже долго.
1. Заяц
Я никогда не стрелял по зайцам,
Что во всю прыть рассекают поле.
Ну и зачем мне фигней маяться?
Кому пожелаешь мрачнее юдоли?
2. Кот
Кот, хоть он и не брат , но похож
По черной хреновой житухе на зайца-
- Это кастрация! Чувства тревожь,
Хозяев. Пока не отрезали яйца!
3. Олень
Вы посмотрите, как рейнджер- спасатель
Скачет олень, весь в рогах оленьих.
Прав был известный, но мертвый писатель-
Есть еще женщины в русских селеньях
4. Утконос
Вот огненный хлам пролетарского мяса.
Страшно встречать предрассветные росы.
Взрыв. И лишь облако серого газа.
Так подрывают себя утконосы.
5. Медведь
Как будто чекист прищемил себе книжку.
Партийную. Красную. Верную Ленину.
Под звук паровоза кричал бурый мишка-
Прочитавший Анну Каренину
6. Пингвин
Жирное тело не спрячешь в утесах.
Жирное. Не исключая и спину.
Быстрый, а хули?- как план Барбаросса.
Но под Москву не добраться пингвину.
Идти Одни.
Спасибо Экзюпери
Мы будем идти одни,
Лететь и бежать навстречу.
И будем дрожать звеня – отпущенной в лет стрелой.
Убей и прости меня.
Я больше себя не мечу
Клеймом.
Но последний взгляд, и вздох все же наш с тобой.
Разбитые зеркала,
И то, что послали к черту.
И то, что не донесли, и то, что в последний раз.
Все это глядит с тоской
И золотом метит черным.
И кто-то такой родной,- плюется
Дерьмом из глаз.
Мы высчитали шаги.
Мы выбрали час отчета.
Я вижу свое вчера - по кромке твоих ресниц.
Мы рухнули в зеркала.
Мы выпили с этим чертом.
И высохли на ветру - РОЗА и МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ.
Все 2006год