У галлюцинаций, бредней
В голове - этаж соседний
С тем, где вымыслы поэтов
Беспорядочно живут.
Этот факт мной установлен
Был однажды в душный полдень:
И на тот я, и на этот
Умудрился заглянуть.
Люди ползали, как мухи,
Вялы, тихи, слепы, глухи,
И от жажды нестерпимой
Взбунтовалося нутро:
Начало мне вдруг казаться,
Что вокруг - минус двенадцать,
Что жарою объяснимо
И немедленно прошло.
Но от белого накала,
Организму худо стало,
Улетучились морозы,
И явился новый стих:
Что по улицам Гонгконга
Я брожу под звуки гонга,
Вместо средства от невроза
Продавая кипу книг.
И не в том, заметьте, странность,
Что полнейший иностранец,
Ничего не разумевший
На китайском языке,
Предлагал свои эклоги
Всем прохожим на дороге,
Был на Лао-Цзы помешан
И таскал с собой, в мешке, -
Там была еще загвоздка:
На обложках книг неброских,
Под дракончиком лукавым
Имя значилось мое!
Фу-Цин-Ли или иначе...
Позабыл - вот незадача!
Но меня так звали, право,
Верьте, нет ли - не вранье.
Наугад открыл страницу -
Там сказанье про лисицу,
Что пошла в тигриной шкуре
Сеять страх в честной народ...
Мне понравилась поэма,
Ведь в двуличьи есть проблема:
И у нас в своей культуре,
И у них такой подход.
Были и другие басни -
С ними тоже я согласен,
Впрочем, как не согласиться,
Если я их сочинил?
Все ж таинственное дело:
Как наследье так умело
Оставлял я за границей
Кистью с помощью чернил?
Опыт мой паранормальный
Прерван влагой моментально:
Это я от продавщицы
Минералку получил.
Зной спадать немного начал,
И опять я озадачен:
Были Лао-Цзы, лисицы
Или у ларька поплыл?
Темя поскребя в сомненьи,
Находясь под впечатленьем,
Я побрел к своей квартире,
Где ждала меня жена...
Суп поел, вздремнул немного,
Снов не видел, слава Богу,
После был хороший триллер -
Присосался дотемна.
Но с Гонгконгом все же дело,
Знать, душа тогда имела:
До рассвета, как под грохот,
Я проснулся, весь в поту.
Не могли угомониться
Львы, драконы и лисицы:
Рифмоваться стали в строфы,
Если уж начистоту.
Долго мучили, заразы,
Не пришлось сомкнуть мне глаза,
Я под утро сорок басен
Спящей Мане прочитал...
Помню, был Эзоп, сказитель:
Тот, наверно, сочинитель
Стал в конце концов опасен,
Коли так же сочинял!
И с тех пор пошла потеха:
Только ночь, как в виде эха
Мой зверинец колобродит
И диктует мне слова.
Ну а что мне с ними делать?
Хоть в стихах я не умелец,
Но со временем приходит
Что-то вроде мастерства.