Папаша был сердит и грузен.
Он нелегко пролазил в двери.
Потом – вошли супруги груди.
За ней виднелся толстый деверь.
А дальше, – шествуя вдоль стенки,
Вошли мальчишка и девчонка.
Их лбы и пухлые коленки
Являли пятна от зелёнки.
Рассевшись живописной группой,
Нехудосочное семейство
От духотищи впало в ступор.
(Мы пролистаем это место).
Через семнадцать с половиной
Минут (а мнилось – дней недели)
Фотограф вышел – с глупой миной –
И попросил, чтоб все глядели
Ему на бритый подбородок
И оживлённо улыбались.
Пока он щеголял сноровкой,
Мальчишка наступил на палец
Сидящей девочке. Та, взвизгнув,
Стул опрокинула – на маму,
Чей грозный бюст взлетел капризно,
Собой украсив панораму.
Отец хотел поймать мальчишку,
Но лбом заехал в спинку стула,
А деверь, чувствуя затишье
Перед грозой, решился – мулом –
Прочистить горло громогласно,
Чем испугал спокойно спавших
В углу болонок. – Не напрасно
Им не давали на ночь каши...
Накинувшись – с визгливым лаем –
На несчастливое семейство,
Вцепились в юбку мамы с краю, –
Та возопила: “О, злодейство!!”
Отец хотел прийти на помощь,
Но подломились ножки стула –
И он своей тяжёлой попой
Свалился на пол, где акулы –
Пираньи – злобные болонки
Терзали юбку и штанины...
Фотограф, не меняя плёнку,
Шептал сквозь зубы: “Мило... мило...”
...В конце сеанса он представил
Портрет и кипу фотографий,
Но намекнул, что – "против правил"...
Отец сказал, что всё оплатит.
Тогда им выдан был в комплекте
Альбом – чтоб развлекать знакомых,
На нём: «От смеха – не ослепни!»
И золотом: «ПЯТЬ ПЯТАКОВЫХ».