Страстями бурными, загадкою-остудой и песнею
забытой, песней чудной, Кавказ меня давно уже пленил.
Кто странно так во мне соединил исконные тягучие
напевы с протяжным плачем, плачем-перепевом
глубинки русской? Словно чрево одно их бережно
взрастило – равновеликая в них сила. Они в душе моей
слились и в толще лет отозвались воспоминанием
далёким /иль заблуждением глубоким?/: в веках
минувших сын Востока взгляд полонянки синеокой
не смог забыть и в жёны взял, своей единственною звал;
И в звуках флейты – глас тальянки, в гиджаке – скрипки
власть – смутьянки. Созвучье их туманно, зыбко –
так промелькнувшая улыбка, в окне спешащего вагона,
незрима в суете перрона, – а для меня оно так явно!
О, как пленительно и славно звучанье это в унисон!
Уже не кажется мне странным, когда над храмом
православным, сквозь колокольный гулкий звон,
призыв к молитве муэдзина доносится…
…Кавказ единый, ты жил так многие века…
Кто вырос здесь, кто облака хоть раз увидел под ногами,
взойдя на тропы пастбищ горных, сражён красой
нерукотворной! Здесь заунывна и легка песнь
кабардинца-пастуха, внимая сердцем ей, бреду
по тропкам памяти и жду: сейчас откроется мне что-то
природы тайною заботой, о чём я знала – да забыла...,
о чём-то давнем, сердцу милом.
картинка из инета. Спасибо автору!