«Убей меня!» - она просила,
Держа кинжал в протянутой руке,-
«Убей! Себе я не простила,
Что стала дьяволом в душе!»
Страданий плен ей стал могилой,
Изворотив души святую суть.
Зачем ей жить? Она погибла.
Быть может, там найдет свой путь.
«Убей…» - она молила взглядом,
Дрожа, как колос на ветру…
И пожелтевших писем ворох рядом…
«Убей, сама я не могу…»
«Себя я ненавидеть стала…
Желчь изнутри мне душу разъедает.
Я воплощенье боли ада…
С каждой минутой сердце остывает…
Убей. Там будет страшно, знаю.
Но здесь страшнее мне, поверь.
Предать готова волчью стаю,
Чтобы забыться хоть на миг теперь…
В живую плоть вонзи кинжал.
Прошу, избавь меня от муки…
Об этом много ведь читал,
Ну что ж трясутся твои руки?
Закрой глаза и наотмашь ударь,
Моей натуры волчьей не жалей.
Ты вовсе не убийца, не бунтарь.
Не думай ни о чем и просто бей».
Глаза о смерти молят в темноте,
Ей не вернуть свободы золотых полей.
Кинжал дрожит в протянутой руке,
А голос вторит все: «Убей…»