Остановился как-то рыцарь на ночлег
У самой кромки неприступнейшего склона.
Едва забрезжил только траурный рассвет
Он различил по ряду еле видимых примет
Давно заброшенное логово дракона.
По насыпи, поднявшись на отлогую скалу
И пристально вглядевшись вглубь пещеры,
Почувствовал он терпкий запах серы,
Увидел череп и намокшую золу.
Меж чёрных сталагмитов по тропинке вниз
Пошёл он, над собою факел вскинув.
И быстро миновав обрушенный карниз,
Сокрылся в тьме, как бы навеки сгинув.
Но между тем он путь как прежде продолжал,
Под ноги не смотрел – там были тьма и кости
Пришельца нерадивого, что в гости
Сюда порой нежданно забредал
И жизнь свою навеки отдавал,
Поддавшись любопытству, алчности и злости.
Но начал коридор вдруг перед ним расти
И наконец он вышел в древнюю обитель.
На грудах золота там царственный властитель
Давным-давно уж неживой лежал.
Остов его, как мощные стропила,
Совсем прогнившие, в златом песке увяз.
И всё казалось рыцарю, что сгинувшая сила
Вот-вот и хлынет из незрячих глаз.
И сила хлынула. Тоскливый зычный рёв
Потряс давно его не слышавшие своды
И то, что наглухо сковали, было, годы
На время вырвалось из треснувших оков.
И рыцарь пал – не удержали ноги.
Бездушный факел его ветер загасил.
Во тьме глаза его полны были тревоги.
Подняться больше не хватало сил.
Казалось, что тряслись и пол и стены
И на него готов был рухнуть древний свод,
Чтобы потоком сокрушительным пород
Предотвратить любые перемены.
Уж шум затих и выйдя из глубин
Стоял невдалеке он от разрушенных ворот,
Но всё ему казалось, что он не один
Покинул впопыхах драконий грот.
Он ясно чувствовал, что вышедшая мгла
Там где-то в глубине его сидела
И чёрной мощи её жаркая игла
Уже пронзила его трепетное тело.
Душа покинуть оболочку не смогла,
Да и навряд ли она этого хотела,
Когда вся плоть его навек окаменела,
Она в мече, что был в руке его осела.
И так он и стоит, одно колено преклонив,
В лице его осталась тайная тревога,
Как в лицах, что себя знаменьем осенив,
Взгляд устремляют навсегда в чертоги Бога.