Свет исходил из сердца. Он мерцал
В его душе потусторонним блеском,
Он озарял мольберт и профиль резкий
Склонённого над вечностью лица.
Неделю кряду в тесной мастерской,
Не вспоминая о питье и пище,
Маэстро лик выписывал Пречистой,
И кто-то управлял его рукой.
Нетронутыми, обратились в прах
Бутылка молока и полбатона,
Но проступила на холсте Мадонна
С небытиём разгаданным в глазах.
Кисть провела последний из штрихов,
Он на пол сел и умер так некстати…
В Мадонне узнавался облик Кати,
Не разделившей с ним его любовь.