Глава 1. О том, как Травка впервые вышла в свет
Глава 2. Кое-что о цветении, увядании и цветочных балах
Глава 3. Травка знакомится с новыми обитателями
Глава 4, в которой Травка встречается с Дождем, беседует с Водомеркой и Ласточкой и наблюдает за рождением новой жизни
Глава 5. Сон в летнюю ночь
Глава 6. Ответственное поручение
Глава 7. Как Травка отправилась в Город Маленьких Фей
Глава 8. В Подземном городе
Глава 9. Путешествие внутри дерева
Глава 10. О том, как Травка и Рина остались ночевать в Дупле, и что из этого вышло
Глава 11. Травка и Рина летят в Страну Маленьких Фей
Глава 12. О феях и эльфах – кто они такие, где живут и чем занимаются
Глава 13. Травка спасает Рину от гибели
Глава 14. Что случилось, когда Травка впервые попробовала кофе
Глава 15. Волшебное превращение Травки
Глава 16. В гостях у Клубничных Фей
Глава 17. Концерт Танцующих Журавлей
Глава 18. Проводы лета
Глава 19. Возвращение
Глава 1. О том, как Травка впервые вышла в свет
Еще лежал снег, а маленькая Травка высунула из-под земли кончик своего носа. Носик у нее сразу же побелел от холода, но уж очень ей хотелось посмотреть, что там, на свете, делается.
Травка жила в клумбе, под землей. Там, под землей, она была луковичкой. Таких луковичек рядом с ней было очень много. Только большинство из них были старыми и на свет вылезать не спешили.
– Холодно еще и грязно, – ворчала старая толстая луковица в коричневом пальто, под которым было надето еще несколько кофт желтого цвета.
Многие луковицы еще спали. Это были, в основном, пожилые дамы и господа в коричневых пальто. Луковицы помоложе, в желтых фраках и платьях, уже проснулись. Они собрались в общем зале, разглядывали друг друга, шептались и смеялись. Некоторые привели с собой маленьких луковок. Худеньких, тоненьких – таких, как Травка. Все малыши были в белых комбинезончиках. Они так и норовили вылезти из-под земли, толкались, хихикали и утихали только под взглядом большой луковицы в коричневой шубе.
Дом-клумба, в котором обитало это шумное общество, стоял в самом центре подземного города. Дома в подземных городах смотрят окнами вверх, поэтому они обычно одноэтажные. Но зато большие, с узкими запутанными коридорами и уймой крохотных комнаток-спален. В одной из таких комнаток с голубыми ставнями и жила Травка со своими братьями и сестрами.
Кроме Травкиной семьи в городе постоянно проживало еще несколько почтенных семейств. Самые большие дома занимали старожилы – два куста сирени с длинными красивыми именами: Сирень Обыкновенная Сиреневая и Сирень Персидская Белая.
В домиках поменьше, но зато самых солнечных и удобных, жили четыре куста Чайных Роз (почему "чайных" оставалось для Травки загадкой, но она слышала, что розы эти очень любят чай с печеньем).
По краям городка ровными рядами стояли домики кустов-Барбарисов. Кусты эти были пограничниками и охраняли город от врагов.
Коридоры своего дома Травка уже хорошо изучила. И вот, набравшись смелости, она выбралась из-под земли – прямо через окошко – и огляделась. Перед собой она увидела груду разноцветных камней.
– Ах, как красиво! – сказала Травка. – Интересно, каких камней здесь больше –
сапфиров, изумрудов или рубинов?
– Ха-ха-ха, глупая зелень, – проскрипел рядом чей-то хриплый голос. – Это всего лишь снег на солнце блестит.
Травка испуганно оглянулась. Кто это? Одет во все черное, клюв мощный и острый, а глаза хитрые, умные. Незнакомец сложил крылья за спиной и, склонив голову на бок, насмешливо смотрел на Травку.
– А вы кто? – робко спросила Травка.
– Я – Ворона. А ты из какого семейства?
– Как это «из какого»?
– Ну, кто твои родственники? Нарциссы, подснежники, гиацинты? Фамилия у тебя какая? Вас тут много на клумбе. Ранней весной я вас не различаю.
– Ох, я не знаю.
– Вот это да! – захохотала Ворона. – Вышла в свет, а имени своего не знает. Ну, ладно, некогда мне с тобой болтать. Дел полно.
И Ворона улетела. Травка посмотрела по сторонам. Снег уже почти сошел, и картина открывалась для взгляда не очень-то приятная. Клумба после зимы была замусорена старыми листьями, палками, фантиками от конфет, бутылочными пробками. Посреди клумбы лежало ржавое прохудившееся ведерко. Когда-то оно было нарядное, расписанное по бокам красивыми картинками, а сейчас краска слезла, ручка обломилась, дно прохудилось, и ведерко уже было ни на что не годно.
– Ничего, скоро дворник все уберет, – снова раздался чей-то голос.
Травка оглянулась и увидела какое-то растение с длинными резными листьями. Росло оно не на клумбе, а рядом, у ее края.
– Здравствуйте. Какое вы большое и красивое! – сказала восхищенно Травка.
– Мы, Одуванчики, растения простые, холода не боимся, – усмехнулся Одуванчик.
– А почему вы не на клумбе растете? – удивилась Травка.
– На клумбе нам нельзя. Иначе вырвут и выбросят. Мы уж стараемся порядок не нарушать.
– Кто вырвет? – испугалась Травка.
– Да дворник и вырвет.
– Ой, а вдруг и нас дворник вырвет?
– Нет, вас специально сажали, зачем же сейчас вырывать?
– Можно я буду с вами дружить?– спросила Травка. – Вы такой самостоятельный.
– Ну что ж, я не против, – ответил польщенный Одуванчик и добавил: – Тут скоро такое начнется, не соскучишься.
Почему не соскучишься, Травка спросить не успела. Появилась бабушка и начала отчитывать Травку за то, что она слишком рано выскочила на холодный воздух.
Но Травка не расстроилась, очень уж ей надоело сидеть в темноте и слушать жалобы бабушки на радикулит и болтовню старших братьев о прошлогодних соревнованиях по перетягиванию корней или наклонам против ветра.
– Здравствуйте, дорогие соседи, – вежливо поздоровалась с кем-то бабушка.
Травка вытянула тонкую шейку: справа от них ровными рядами зеленели какие-то травинки.
– Это Подснежники, – шепнул Травке на ухо только что вылезший из-под земли старший Травкин брат.
– Здравствуйте, – прошелестели в ответ Подснежники.
– Бабушка, а мы тоже Подснежники? – спросила Травка.
– Нет, мы Гиацинты, – ответила бабушка.
– А почему? Ведь мы так похожи!
– Подрастешь – узнаешь.
Травка грустно вздохнула. Вот всегда так. Маленькая и все тут. Но долго грустить было некогда. Небольшая птичка уселась на клумбе рядом с ведерком.
– Бабушка, смотри, синичка! Помнишь, ты рассказывала! – закричала Травка.
– Нет, – удивленно покачала головой бабушка, – у синички только брюшко желтое, а головка черная с белыми щечками и спинка оливкового цвета. А эта птичка вся желтая. И хвост у нее совсем не такой. Я и не знаю, что это за птичка.
– Она не знает! Весь мир знает, а она нет, – заносчиво сказала незнакомая птичка. – Я – попугай, не слышали разве?
– Слышать-то слышали, а вот видеть не приходилось, – вмешался в разговор Одуванчик. – А как вы к нам попали?
– Вообще-то я из Австралии. У нас лето круглый год. Тепло. Корма сколько хочешь. Деревья всегда зеленые. Цветы. Кр-р-р-асота! Не то, что у вас тут...
Все разинув рты слушали разглагольствования попугая и не заметили, что за кустом
приготовилась к прыжку рыжая кошка. Только старое дырявое ведро спасло Попугая от неминуемой гибели. Кошка споткнулась о ведро, и Попугай улетел. Кошка зевнула и сделала вид, что прыгнула просто так. Она обвела взглядом всю травяную компанию и нехотя удалилась.
– От этих кошек одни неприятности, – сказала бабушка. – У меня от них радикулит. Разлягутся летом на солнышке прямо на наших спинах и лежат часами.
– Собаки тоже не лучше, – поддакнули соседи Подснежники.
Но разговор опять перешел на красивую птичку. Все наперебой восторгались ею. Какая она умная, красивая, как много повидала.
– Ох, Травка, – вздохнула бабушка. – Что же это мы? Надо было птичку о твоих родителях спросить. Может, она их видела?
Травкины родители еще осенью уехали в Австралию, к родственникам. Травка тогда была совсем маленькая и плохо помнила их отъезд.
– А когда же они вернуться? – спросила она у бабушки.
– Да уж пора бы – весна ведь наступила. Но дорога долгая. Могут и задержаться где-нибудь.
Зашуршали крылья, и рядом с Травкой уселась знакомая Ворона. Она слушала-слушала что говорили про птичку и наконец сказала:
– Эх, вы, простаки! Это же Попугай из 27-й квартиры! Он в клетке живет, на подоконнике. Научился недавно дверцу клювом открывать, вот и вылетел. Но не очень-то ему нравится путешествовать – сейчас опять в клетке сидит, зернышки клюет. Я только что мимо пролетала, видела.
Все стали возмущаться хвастовством попугая, а Травка подумала, что он ей все равно нравится – такой красивый и умеет придумывать забавные истории.
Когда наступила ночь, Травка увидела настоящее чудо: в небе загорелось множество фонариков.
– Бабушка, – спросила она, а кто зажигает эти фонарики на небе?
– Это звезды, – ответила бабушка. – Они горели миллионы лет и будут гореть еще миллионы. Ворона говорит, что люди дали звездам названия. Ты поспрашивай Ворону, она многое знает.
На следующий день, когда Ворона прилетела, Травка начала ее о Звездном Небе выспрашивать. Сначала для порядка Ворона поломалась немного – некогда, мол, ей глупостями заниматься. Но потом каждый вечер она прилетала к Травке и рассказывала ей все, что знала о Звездном Небе, о Планетах, о Луне и Солнце, о Звездном Дожде и Кометах.
– Откуда ты все это знаешь? – спросил однажды Одуванчик, тоже внимательно слушавший Ворону.
– Я на школьном чердаке живу, – сказала Ворона. – А там, в школе, узнаешь обо всем на свете.
Глава 2. Кое-что о цветении, увядании и цветочных балах
С каждым днем становилось теплее. Деревья покрылись листьями, защебетали птички. Преобразилась и клумба – кроме зеленого цвета, на ней появились красный, желтый и белый. Травке это очень нравилось. А однажды она увидела, что ее бабушка превратилась в красавицу
– Бабушка, – ахнула она, – какая же ты красивая!
Бабушкину голову украшали небольшие розовые цветочки. Их было много. Они так приятно пахли! Травка увидела, что и другие обитатели дома тоже готовятся стать такими же красивыми – расцвести.
– А я? – обиженно закричала Травка.
– Ты тоже расцветешь, когда подрастешь, – ласково сказала бабушка.
– Ну вот, опять когда подрастешь, – горестно вздохнула Травка.
Все дни напролет Травка любовалась цветами. Конечно же, больше всего ей нравилось свое семейство. И она забыла об Одуванчике. Кроме того, по ночам ей некогда стало смотреть на Звездное Небо – на клумбе начались Весенние балы.
По ночам, когда все стихало, начинала звучать тихая мелодичная музыка. На большом белом камне (днем под ним отсыпалась старая ворчливая Мокрица) располагалось трио музыкантов: Кузнечик и два сверчка. Кузнечик, одетый в зеленый фрак, играл на скрипке, Сверчок Полевой во фраке черного цвета – на флейте, а Сверчок Домовой в щегольском костюме соломенного цвета с коричневыми полосками – на саксофоне. Все они играли превосходно. Но самым большим виртуозом слыл Сверчок. Он мог часами вести свое соло не обращая внимания на зрителей.
Травка даже не мечтала познакомиться с такими замечательными музыкантами. Но оказалось, что Кузнечик любит принимать солнечные ванны. По утрам, после ночного концерта, он ложился на бок, блаженно подставлял свое тело теплым лучам и время от времени переворачивался на другой бок. Разомлев на солнышке, маэстро становился благодушным и с удовольствием рассказывал Травке о музыке и музыкальных инструментах.
Иногда на концерты приглашали певцов. Любимцем публики был молодой Травяной Лягушонок, одетый в коричневый с крапинкой фрак и белую манишку. При его маленьком росте у него был сильный голос, и он мог петь на бис до утра.
Когда концерт заканчивался, все цветы встряхивались, распрямлялись и приводили себя в порядок. Начинались танцы. И тогда на клумбе все перемешивалось. Нарцисс танцевал с Тюльпаном, Гиацинт с Крокусом. Все приходило в движение. Казалось, невидимые волны проходят по клумбе. Головки цветов слегка покачивались в такт музыке.
Люди удивлялись: сажаешь цветы ровными рядами, и вдруг между нарциссов
появляется подснежник. А что же делать, если Подснежник подружился с Нарциссом
и не хочет больше с ним расставаться?
Травка с восторгом смотрела на танцующие цветы. Ей ужасно хотелось стать большой и красивой. И танцевать, танцевать... Вдруг она вспомнила о своем друге Одуванчике. Он стоял рядом с клумбой опустив голову и грустил.
– Одуванчик, – сказала Травка, – давай опять смотреть на Звездное Небо. Ворона говорит, что сейчас видно Венеру.
– А я думал, ты про меня забыла, – обрадовался Одуванчик.
– По правде сказать, когда я увидела бал, забыла обо всем не свете. Это так красиво!
– Ну конечно, куда мне до этих красавцев, – вздохнул Одуванчик.
– Ну что ты! Ты очень красивый и похож на солнышко!
И они закружилась в танце.
Прошло какое-то время и Травка начала замечать, что цветы вянут и осыпаются.
– Бабушка, – испугалась Травка, – что случилось с твоей замечательной прической? Почему все цветы завяли и осыпались?
– Мы цветем только раз в году, – сказала бабушка. – Целый год ждем этого момента, набираемся сил, расцветаем. Это для нас большое счастье, праздник. А потом цветы вянут, праздник заканчивается, и мы просто живем. Осенью засыхают и наши листья, и мы уходим в землю спать – до следующей весны. Следующей весной – снова пробуждение, новый праздник.
– А почему нельзя цвести круглый год? – спросила Травка.
– Какой же это будет праздник, если каждый день одно и то же?
Травка задумалась. Всего она не поняла, но ей стало спокойнее оттого, что увядание, как сказала бабушка, это не навсегда, а только до следующей весны.
Глава 3. Травка знакомится с новыми обитателями
И вот наступило лето. Скучать Травке было некогда. Каждый день на клумбе что-то новенькое происходило. С каждым новым пришельцем Травке хотелось познакомиться и поговорить. Все для нее было ново, в первый раз. А общество на клумбе самое разнообразное подобралось. Травка уже привыкла, что на ее листики разные насекомые садятся: мухи, жуки, комары. Вот как-то раз на Травку откуда-то свалился небольшой жучок темно-бурого цвета со светлыми пятнышками. У него были длинные усы и длинные ноги. Он что-то бурчал себе под нос и недовольно фыркал.
– Здравствуйте, господин Жук, – сказала вежливая Травка. – Вы чем-то недовольны?
– Будешь тут доволен, – пробурчал Жук. – Мы с приятелем к одному коллекционеру в гости зашли, на гербарий его взглянуть. Так его жена нас с третьего этажа выкинула. Да еще ругалась при этом. До чего же люди...
Он не договорил, поджал ноги и усики и свалился с листа. Травка испугалась – неужели жуку из-за переживаний плохо стало? Тут она увидела знакомую Ворону.
– Что с ним? – закричала Травка.
– Не бойся, – засмеялась Ворона. – Это жук Притворяшка-вор.
– Как смешно его зовут!
– Притворяшка – потому что мертвым притворяется при малейшей опасности, ну а вор – потому что по квартирам лазает и портит людям вещи и книги.
Жук как только увидел, что опасность ему не грозит, поднялся, отряхнулся и с недовольным ворчанием побрел дальше.
Травка хохотала ему вслед, так и надо воришке несчастному!
Особенно радовалась Травка, когда прилетали бабочки, желтые лимонницы, синие голубянки и пестрые шашечницы. Обычно они ни с кем не разговаривали, весело порхали над клумбой и иногда садились на какой-нибудь листок или цветок передохнуть. Растение, на которое села бабочка, потом целый день гордилось, что на него присела такая красавица.
– Ах, если бы я умела летать, как бабочка! Я полетела бы высоко-высоко над нашей клумбой...
– ...и все бы говорили: смотрите, Гиацинт полетел, – насмешливо закончил Одуванчик.
– Все равно я бы хотела летать, – упрямо заявила Травка.
– Представь, если бы исполнялись все наши желания. Вот, например, Ворона бы захотела плавать...
– Чтобы у меня выросли жабры? Да ни за что на свете! – фыркнула Ворона.
– Ну, или, например, Кузнечик захотел бы питаться медом, как пчела. У него появилось бы жало и он бы целый день собирал нектар с цветов. Играть на скрипке ему было бы некогда. А Змея захотела бы петь, а наш Лягушонок возомнил бы себя Большой Землеройной Машиной, а...
– Ладно, ладно, – засмеялась Травка. – Почти убедил. Но хоть помечтать-то немножечко можно?
Однажды на клумбу прилетела необычная бабочка. Крылья у бабочки бы кирпично-красного цвета с черными пятнышками. По краям крыльев шла черная с синими пятнышками кайма. Бабушка сказала, что это крапивница. Бабочка полетала немного над клумбой, чтобы все оценили ее красоту, и уселась прямо на Травкин листик. Травка ойкнула от неожиданности.
– Простите, я сделала вам больно? – нежным хрустальным голосом спросила бабочка.
– Что вы, – испугалась Травка, – я очень рада. – А услышать ваш голос – просто счастье. Примета такая.
– Да, мы, бабочки, не разговорчивы. Но это не от гордости, просто мы очень стеснительные, ведь мы так мало живем и очень мало знаем.
– Зато вы похожи на живые цветы и умеете летать. Хотите, я расскажу вам о нашей клумбе?
– Ой, спасибо! Я думала, что все молчат, потому что не хотят с нами разговаривать. Мы ведь очень обидчивы. Не сядем прежде на цветок, пока не убедимся, что нам рады.
Так в компании Травки-Гиацинта, Одуванчика и Вороны появилась Бабочка-Крапивница. Бабочка оказалась совсем не задавакой. Все старались ей угодить, а она лишь смеялась (смех бабочки похож на звучание маленького хрустального колокольчика). Бабочка открыла Травке свою тайну.
– Представьте, я была толстой, неповоротливой и вечно голодной девчонкой. Жили мы бедно. На завтрак, обед и ужин ели только крапиву. Салат из крапивы, суп из крапивы, чай крапивный – б-р-р-р. Но я верила, что когда-нибудь мне улыбнется счастье. И оно мне улыбнулось.
Весело и беззаботно проходили летние дни и вечера, и вдруг Травка заболела. Проснулась она оттого, что ей стало трудно дышать. По ее листикам ползли отряды полупрозрачных существ. Они кусали Травку, щипали ее и продвигались все выше и выше. Бабушка, увидев это, нахмурилась.
– Надо срочно вызывать врача, – сказала она.
Ворона должна была прилететь только вечером. У нее какое-то неотложное дело в школе было. Все травяное общество тихонько трепетало. Болезнь-то заразная.
Наконец прилетела стайка воробьев. Особой дружбы у растений и воробьев не было, но те, увидев, какая беда грозит бедной Травке, тут же послали гонца за врачами. Травка с надеждой и тревогой смотрела в ту сторону, куда улетел воробей.
Ей становилось все хуже и хуже. Она чувствовала, как жесткие челюсти вгрызаются в ее тело. Вдруг прямо перед собой она увидела два ярких красных пятнышка. Это были Божьи Коровки. Не говоря ни слова, они отложили личинок. Малыши оказались очень прожорливыми. Они быстро расправились с тлей.
Вечером Травка уже резвилась и смеялась на балу, устроенном в честь маленьких ярко-красных жучков с черными пятнышками на спинках.
Глава 4, в которой Травка встречается с Дождем, беседует с Водомеркой и Ласточкой и наблюдает за рождением новой жизни
Так и жила Травка среди многочисленной родни и друзей, всегда готовых прийти на помощь. В комнатах было тепло, в кладовках полно еды. Травка считала, что так было и будет всегда.
Стояла летняя жара. Ярко светило солнышко. Земля под его лучами прогрелась почти до Травкиных корней. Сначала это было приятно, через неделю начало раздражать, а через две Травке страшно захотелось пить. Она начала прислушиваться к разговорам, которые все чаще слышались на клумбе.
– Еще немного, – шептались между собой кусты Чайных Роз, и наши лепестки осыплются, а бутоны завянут, так и не успев расцвести.
– Мои листья пожелтеют... кому я буду тогда нужна? – хныкала чистюля-Ромашка.
Молча, ни с кем не попрощавшись, исчезла из-под Большого Белого Камня ворчливая Мокрица. Мокрицы живут только там, где сыро, а под камнем стало сухо и жарко.
– Когда же будет Дождь? – спрашивали друг у друга обитатели клумбы. Но ответа на этот вопрос не знал никто.
Травка хотела спросить, кто же этот таинственный Никто, о котором она столько слышала, но передумала. Сейчас ее больше интересовал незнакомец по имени Дождь, про которого все говорили, что он спасительный.
И вот он пришел, этот спасительный Дождь. Пришел неожиданно, без предупреждения.
Ночью Травка проснулась от неясного шума. Сначала она почувствовала, как несколько влажных шариков упали на ее листья. Этих шариков становилось все больше и больше, и вот, переполнив подставленные навстречу дождю ладошки листьев и чашечки цветков, шарики начали скатываться по стебелькам и падать на землю, освежая ее. Дождь шел всю ночь, промочив землю до самых корней.
Утром при первых лучах солнца Травкино сердце затрепетало от восторга. Это был первый в ее жизни дождь, и он ей очень понравился. Мир после дождя оказался таким прекрасным, что просто петь хотелось от счастья. Капельки дождя, еще не высохшие на солнце, были похожи на маленькие хрустальные шарики. Большая прозрачная капля, свисавшая с листа Одуванчика, вдруг упала на землю, разбилась и превратилась в сотню таких же крохотных хрустальных шариков.
Рядом с клумбой в небольшой ямке появилось странное зеркало, в котором отражались, бегущие по небу облака. Травка не могла поверить, что зеркало это с некрасивым названием Лужа, сложилось из многих-многих маленьких прозрачных капелек-шариков. Но раз это сказала Ворона, значит, так оно и есть. Зеркало-Лужа оказалось местом, где Травка познакомилась со многими новыми обитателями.
Как-то утром на поверхности лужи заскользил странный жук на тонких длинных ногах. Широко расставляя их по сторонам, он быстро передвигался по зеркальной поверхности воды. Листья и щепочки он ловко перепрыгивал. Одет незнакомец был в рыжеватый бархатный сюртук и шелковую рубашку.
– Доброе утро, – поздоровалась Травка. – Сегодня будет отличный денек.
Незнакомец бросил короткое «привет» и заскользил дальше.
– Меня зовут Травка-Гиацинт, а вас как?
– Водомерка, – буркнул жучок. По его тону было видно, что он не горит желанием продолжать разговор. Но Травка сегодня была настроена философски, и от нее не так-то легко было отделаться.
– Вот если у вас оторвать одну ногу, вы утонете или будете дальше кататься?
Водомерка остановился и, повернув голову к Травке, спросил:
– Вы всегда такая кровожадная?
– Нет, просто сегодня ночью у нас кое-что жуткое случилось, и я о жизни и смерти начала думать.
– Ладно, рассказывай, – сказал Водомерка, – только я буду кататься и слушать тебя.
И он заскользил дальше.
– Ночью к нам на клумбу залезли воры. Вырвали с корнем несколько самых красивых цветов и унесли с собой. А часть цветов просто помяли и потоптали. Бабушка сказала, что помятые цветы выживут, но их выход в свет оказался в этом году неудачным, и они теперь останутся под землей до следующей весны. А вот для тех цветов, что вырвали, жизнь уже закончилась. Они постоят в вазе несколько дней, завянут и их выбросят на помойку. Вот я и спрашиваю, вы можете жить покалеченным или умираете сразу?
– Ну, если только одной ноги не станет, то еще как-то приспособиться можно, а вот если больше... Ладно, хватит о грустном... Ты говорила, погода хорошая. Давай о погоде поговорим.
– Почему погода бывает плохая? – затараторила Травка. – Может быть, когда погода приходит, а ее плохо встречают, ну там, ругают или сердятся на нее, у нее портится характер и она начинает вредничать и сердиться? А вот если ее ждут, хвалят и говорят, какая она хорошая, она становится лучше и лучше?
– Вот уж не знаю. Я не специалист отгадывать загадки. Пока! – сказал Водомерка, всем своим видом показывая, что долг вежливости он выполнил и больше беседовать ни о чем не намерен.
Травка вздохнула, но вдруг раздался тонкий свист, и рядом с лужей опустилась небольшая птичка в черном фраке и белоснежной рубашке. Птичка, покачиваясь, стояла на коротеньких ножках и озиралась по сторонам.
– Вы ушиблись? – испугалась Травка.
– С чего ты взяла, глупая трава? – недовольно ответила птичка.
– Вы так неуверенно стоите на ногах...
– Зачем мне ноги, если я живу в воздухе, и ем на лету, и пью? Опускаюсь на землю только в исключительных случаях.
– А что такое исключительный случай?
– Да вот такой как сейчас. Мне гнездо строить надо. Видишь, оно там, наверху.
Травка задрала голову вверх и под балконом четвертого этажа увидела какой-то предмет, похожий на половинку мячика, который недавно маленький мальчик на Травку уронил. Из этого предмета торчали разные пушинки и травинки.
– А... – открыла было рот Травка.
– Господи, какая глупая. Верно про вас говорят: растет как трава на дворе. Ни забот, ни хлопот. Никчемные, одним словом.
– Почему? – обиделась Травка.
– Сидите обычно на одном месте. Ничего не видите, ничего не знаете. Какой от вас прок? Разве что в гнездо положить... хотя нет, ты слишком тяжелая... Да, вот мы, Ласточки, каждый год в Африку летаем. А впрочем, что с тобой толковать, ты все равно ничего не поймешь.
Ласточка взяла в клюв комочек земли и полетела достраивать гнездо.
По-прежнему ярко светило солнышко. По свои делам сновали туда-сюда букашки-таракашки, весело порхали бабочки, а у Травки испортилось настроение. За что ее так обидели?
А вечером в банкетном зале под кустом Сирени Белой Персидской закружилась комариная свадьба. Мужчины-гости были сплошь бородатые, а женщины прятали в своих прическах острые кинжалы. Оркестр комариков-музыкантов играл свадебный марш. Одни музыканты быстро-быстро махали крылышками, издавали низкие звуки. Другие били в особые барабаны, которые звучали высоко и резко. Вот появились молодые. Оба в сереньких костюмах. А зачем опознавательные знаки какие-то, если он слышит ее, а она его. Ажурные крылышки невесты бьются в том же ритме, что и усики жениха. О, они просто созданы друг для друга.
– Бедняга-комар, – вздыхали кумушки-сплетницы, – как он будет жить с этой вампиршей? Ведь он – вегетарианец, а она из всех кровь сосет.
Свадьба гремела до самого утра, а утром новобрачные совершили, принятый у комаров ритуал. Они спустили на воду маленький плотик. Сделали несколько кругов над лужей и улетели.
– Интересно, кто на плотике будет кататься? – спросила Травка у прилетевшей Вороны.
– Потерпи немного, увидишь. Это колыбелька для крошек-комарят.
Прошло три дня, и в плотике открылись маленькие дверки, оттуда выскочили юркие червячки. Две недели они ничего не ели, только курточки и штанишки меняли. За это время они успели из червячков в куколок, а потом в маленьких комариков превратиться. На старых своих одежках, будто на лодочках, они плыли к берегу, выбирались на землю, крылышки на ветру сушили и улетали.
Наблюдать за всем этим было так интересно, что Травка забыла о своей обиде.
Глава 5. Сон в летнюю ночь
Солнце уже высоко стояло над головой, только Травка никак не хотела просыпаться. Зажмуривалась изо всех сил, но ничего не получалось. Вздохнув, она открыла глаза, и тут же захотелось ей поделиться с кем-то своим сказочным сном.
– Одуванчик, какой мне сон приснился!
– Доброе утро, Травка. Откуда на тебе такая красивая ленточка?
– Ленточка? Так, значит, это был не сон! Послушай, что я тебе расскажу! Ночью я от легкого прикосновения проснулась. Кто-то на мой листик присел. Я открыла глаза и увидела крохотную девочку с длинными золотистыми волосами. На ней было розовое платьице, а волосы красивой шелковой лентой завязаны. Девочка болтала ногами и пела песенку без слов. Увидев, что я открыла глаза, она сказала: «Привет, меня зовут Рина. Я девочка-фея. А ты – Травка, и тебе хочется летать». – «Откуда ты знаешь?» – удивилась я. – «Бабочка-Крапивница рассказала. Мы, феи и бабочки, – большие друзья. Ну что, не передумала? Хочешь полетать?» – «Конечно же! Ведь я всегда мечтала об этом! Только у меня нет крыльев». – «Я принесла тебе волшебные туфельки», – сказала Рина и снова стала болтать ножками. Только сейчас я заметила на ее ногах хорошенькие розовые туфельки с пряжками и с белыми крылышками на пяточках. «Как же я надену туфельки, ведь у меня нет ног?» – спросила я. – «Они у тебя есть, только плохо развитые. Раньше вы, растения, прекрасно по земле ходили, но потом случилось похолодание, вы поселились в подземных городах, и у вас появились корни. Ноги вам стали не нужны. Волшебные туфельки помогут тебе. Правда, ходить ты в них не сможешь. Зато полетишь». Рина сняла туфельки и отдала их мне; сама же осталась в белых носочках. «А как же ты?» – спросила я. – «Пока мы будем летать, туфли мне не нужны; помоги», – она повернулась ко мне спиной, и я увидела у нее на платье две маленькие застежки-молнии. Я расстегнула их, и из прорезей тут же выскочили два блестящих перламутровых крылышка. «Одевай скорее туфельки и полетели», – весело крикнула Рина и замахала крылышками. Я с трудом вытащила ноги из земли и посмотрела на них. Они были белые и тонкие. Но туфельки оказались мне в самый раз. Как только я застегнула пряжки, туфельки позеленели. «Они всегда цвет меняют в тон платью», – пояснила Рина. Вдруг крылышки на туфлях затрепетали, и я поднялась в воздух. У меня захватило дух и закружилась голова. Я зажмурила глаза, но сразу же их открыла. Я хотела все видеть! То, что я увидела поразило меня. Мне казалось, что я лечу вверх ногами, и подо мной – звездное небо. Я подняла голову – надо мной тоже сияли звезды. «Как красиво! Только почему два неба?» – «Мы летим над ночным городом, – сказала Рина. – Это светятся фонари, витрины магазинов и окна людей-полуночников». Я не могла говорить, защипало в глазах. Но я не заплакала. Кто же плачет от счастья? Мы полюбовались ночным городом, и я спросила: «А можно пониже спуститься?» – «Опусти носки туфелек вниз», – ответила Рина. Я так и сделала и вдруг почувствовала, что падаю вниз. Я испугалась. «Не бойся! – смеялась порхающая вокруг меня Рина. – Не размахивай сильно ногами. Туфельки очень послушные, тихонько надо». Но я то падала вниз, то взмывала вверх. Когда стало что-то получаться, мы уже летели над лесом. Город остался позади. Вдруг я увидела в лесу огоньки. «Что это – упавшие звезды?» – «Нет, – засмеялась Рина, – это светлячки». – «Хочу с ними познакомиться», – и я спикировала вниз. Приземлилась я на пенек, на котором сидел маленький невзрачный жучок. «Дожили, – сказал он недовольно, – трава с неба начала падать. Никакого порядка не стало. Вот ты за кого – за партию Новых лесных реформ или за партию Дубового листа?» – «Не знаю», – растерялась я. – «Ну, конечно. Молодежь пошла безответственная. Вот в наше время...» – и старый ворчун пустился в рассуждения. Вставить хоть слово было невозможно, и я спросила у порхавшей возле пня Рины: «Кто это?» – «Это и есть Светлячок», – ответила она, подмигнула мне и запела свою песенку без слов. Ворчливый светлячок тут же замолчал и начал раскачиваться в такт песенке. Когда Рина замолчала, я воспользовалась моментом и спросила: «Можно посмотреть, как работает ваш фонарик?» Светлячок самодовольно подкрутил усики и сказал: «Вообще-то посторонним мы свои секреты не показываем. Но ваша подруга так хорошо поет. Смотрите», – и через мгновенье поляна осветилась таинственным фосфорическим светом. Свет становился ярче и ярче, а потом так же медленно начал гаснуть и вдруг снова засветил так, что глазам стало больно. Светлячок оказался искусным фонарщиком. Он менял длину вспышек, промежутки между ними, силу света. Это было похоже на фокус. И я, разинув рот, смотрела. Вдруг я заметила, что поляна густо заселена. Со всех сторон на меня смотрели восхищенные глаза, слышались восторженные возгласы. Я поняла, что я – героиня; я – первый цветок, научившийся летать. Я... почему ты смеешься, Одуванчик?
– Помнишь, Ворона говорила: «Я – последняя буква в алфавите», а ты только что сказала «я» три раза.
– Ой, правда. Меня просто распирала гордость. Ну вот... перебил, и я забыла, о чем говорила...
– Ты говорила, что поляна была густо заселена.
– Ах, да. Рядом с пнем семейство Гусиного Лука жило. У них много детей, вся их желтоголовая детвора всегда вместе держится, не то что Фиалки или Красный Мак – те всегда по одиночке гуляют. А еще оказалось, что Гусиный Лук – такие же луковички, как и я. Мы быстро подружились. Вдруг смотрю, на листочках моих новых знакомых, копошатся мелкие твари. Я их сразу узнала. Их было так много, что они сплошь покрывали всю траву на поляне. Я задрожала. После своей болезни наслушалась я про них разных ужасов. И про их друзей, Черных Муравьев, тоже. Правда, никакие они не друзья. Для них тля – просто молочный скот. Как коровы для людей. Муравьи строят для тлей специальные домики-коровники и пасут их – на самые сочные листики переносят. Я даже видела Муравья за работой. Один такой угрюмый Муравей с большим бидоном в руке подошел к чавкающей тле и пощекотал ей брюшко. Тля перевернулась, не переставая жевать, и Муравей доить ее начал. Обойдя несколько тлей, он полный бидон наполнил и понес его домой. А домом оказался... пенек, на котором я сидела. Я подпрыгнула от ужаса. Выручила меня Рина. «Пора лететь, – сказала она, – времени больше нет». Мы стали прощаться со своими новыми друзьями. «Обязательно пришлю вам врачей», – сказала я им напоследок. Мы полетели назад. Вдруг у Рины развязалась лента, я подхватила ее... и проснулась.
– Значит, ленточку эту потеряла девочка-фея по имени Рина? – спросил Одуванчик. Травка не успела ответить.
– Ой, моя ленточка! – раздался чей-то голос. Белокурая девочка в розовом платье – она вышла из дома погулять – сняла с Травки ленту и завязала ею волосы. Травка и Одуванчик многозначительно переглянулись. Так вот куда днем деваются феи и эльфы – они превращаются в обычных девочек и мальчиков!
Весь день на клумбе разговоров было только о феях и эльфах. Многие слышали о них, но видеть не приходилось никому. Бабочки таинственно молчали, и даже Бабочка-Крапивница отказывалась говорить на эту тему.
Старая ворчливая Мокрица (снова поселившаяся после дождя под Большим Белым Камнем) бурчала:
– Выдумки все это, глупые сказки...
Ворона призналась, что в школе про фей и эльфов ничего не рассказывают.
Послушать историю Травки приходили все новые и новые обитатели клумбы. К вечеру она уже пять раз повторила свой рассказ. Травка понимала, что важничать некрасиво. Но ее нос сам собой задирался. Как тут не закружится голова, когда ты в центре внимания!
Глава 6. Ответственное поручение
На дворе стоял август. Неженки-Подснежники и Нарциссы уже утепляли свои домики на зимовку. Бабушка варила варенье из лепестков, которые сбрасывали Чайные Розы, Ласточка улетела в свою Африку, а Травка снова оказалась в гуще событий.
Ночью Травка проснулась от тихого приглушенного шепота. Шептались двое.
– Вот дверца, про которую я тебе говорил, – пропищал тоненький голосок.
– Уж очень она маленькая, – ответил другой, – еще застрянем.
– Ничего, подроем. Ты лучше подумай, в чем мы мед понесем. У нас с тобою, даже карманов нету.
– Да, проблема... О, тут неподалеку растение одно растет – ну, то, у которого вместо цветов фонарики. Как же оно называется? Забыл...
– Физалис что-ли?
– Ага... Нарвем побольше этих фонариков, вот и будут мешки для меда.
Голоса стихли, снова наступила тишина. В бедное Травкино сердечко заполз Страх, о котором она слышала раньше, но никогда не встречала. Так вот он какой, Страх – липкий, холодный, мерзкий!
– Неужели это известная на всю округу банда мышей-грабителей? – подумала Травка. – Только что-то голоса у них очень писклявые. Да и серьезные разбойники должны знать, что Оса-Песчанка, которая поселилась в Подземном городе, питается вовсе не медом.
Но легче от этой мысли Травке не стало. Скорее даже наоборот – ведь если воришки залезут к Осе в норку и, не найдя меда, все переломают и перебьют, Оса обидится и улетит строить дом на другую клумбу, где сторожем будет более ответственное растение, а не такая раззява, как Травка. Говорила ей бабушка: «Смотри, Травка. Это ответственное поручение. Если чувствуешь, что не сможешь, не берись. Никто тебя не осудит». Но Травка была уверена, что справится с таким поручением в два счета, и трудно ей не будет. И вот она не справилась. Когда же эти пронырливые мыши успели заметить дверь? Может быть, когда Травка летала ночью с Риной? Или, может быть, когда рассказывала о своем приключении и размахивала листиками, забыв, что нижние листья должны быть неподвижными? Но что толку гадать! Дело сделано, и нужно думать, как все поправить.
Пока Травка голову ломает, как ей исправить положение, расскажу вам, кто же это – Оса-Песчанка, и почему ей оказывают такой почет в городе-клумбе.
Однажды ранним утром все взрослое население клумбы было приглашено на Экстренный Совет. Травке, конечно, было обидно – детям даже послушать не разрешили, мол, не детского ума это дело. Но Травка была уверена, что Ворона (которую всегда приглашали на совет как эксперта) потом обо всем расскажет. Так оно и вышло.
– Вот так напасть, – сказала Ворона, усаживаясь рядом с Травкой, после того, как Совет закончился.
– А кто такая, эта Напасть? – спросила Травка. Она вспомнила, что на прошлом Совете решали, куда разместить временных жильцов – семейства Ноготков, Флоксов, Душистого Горошка. Растения эти живут на клумбе только летом, и бабушка зовет их дачниками.
– Напасти этой много – целое полчище. Все в зеленой форме с белыми нашивками. На них лежит проклятье, они никогда не могут насытиться. Сейчас передовой отряд этих обжор-гусениц напал на Сирень Персидскую Белую и начинает грызть ее листья. Видела я несчастные деревья, объеденные этой нечистью. Стоят бедняги голые, опутанные паутиной. А гусеницы гроздями свисают с веток на паутинках. Бррр... Жалкое зрелище. Если такому растению не помочь, оно погибнет.
– А гусеницы эти заразные, как и тля? – испугалась Травка.
– Нет, для травы они не страшны, а вот для деревьев смертельно опасны.
– Что же делать, как помочь бедной Сирени? – заволновалась Травка.
– Вот это мы и решали на Совете. И решили пригласить пожить на клумбе Осу-Песчанку. Пусть построит здесь дом и кормит своих малышей этими зелеными червяками. Говорят, осы умеют готовить вкусные консервы из гусениц. Одна оса запросто с ними справится, когда их не очень много.
И вот прилетела Оса. Была она стройная, с тонким длинным жалом и блестящими крылышками. Оса оказалась деловой особой – сразу поставила два условия: во-первых, она сама выберет место для домика, а во-вторых, дверь в домик должно прикрывать листиком какое-нибудь растение. Разумеется, она тут же получила согласие.
Оса долго летала над клумбой, прикидывая, где удобнее построить свое жилье и наконец ткнула жалом: тут! У Травки отчаянно забилось сердце: место оказалось рядом с ней.
– Я буду сторожить! – не дожидаясь, что ее попросят об этом, закричала Травка. Вот так она и стала выполнять Ответственное Поручение.
Оса сразу же, как сказала Ворона, взяла быка за рога и начала рыть норку. Только никакого быка Травка не видела, наверное, потому, решила она, что бык, запряженный Осой, рыл землю с такой скоростью и поднимал такую пыль, что за песчаной завесой ничего не было видно. Когда пелена из песка осела, Оса заложила камешком двери и удовлетворенно потерла лапки. Домик готов! Теперь нужно наполнить кладовку продуктами для питания малышей, которые должны были появиться в скором времени. Оса носила гусениц в домик и консервировала особым «осиным» способом. Каждый день, уходя на охоту, Оса закрывала камешком дверь, а Травка опускала на нее листик.
И вот где-то Травка прошляпила. Она не потеряла шляпу, нет. Просто это выражение такое: просмотреть, пропустить, прозевать, прово... ой, Ворона не любит этого слова. Однажды Травка прошляпила Радугу, которую мечтала увидеть. Просто проспала, когда Радуга приходила. На заре после дождичка так сладко спится...
– Увидишь Радугу, и не раз, – успокаивала Ворона. Только Травка все равно расстраивалась.
А сейчас Травка расстраивалась еще больше – ведь от такого «прошляпивания» мышек-воришек может погибнуть Сирень Белая Персидская, и Сирень Обыкновенная Сиреневая, и (об этом Травка даже думать боялась) прекрасные аристократки – кусты Чайных Роз.
Время шло. Мыши могли вернуться с минуты на минуту. Ворона, которая запросто что-то придумала бы, сладко спала в своем теплом гнезде на чердаке школы и даже не догадывалась о Травкиных мучениях. В голове у Травки было пусто, как весной в норке у ежа. Одной ей не справиться, это точно. Только вот кого позвать на помощь?
– Эх, сюда бы кошку или хотя бы самого маленького котенка, – подумала она.
Но коты сейчас в подвале, оттуда неслись кошачьи голоса – то ли поют, то ли ругаются, не поймешь, и ни одного праздношатающегося кота не видно.
Травка в отчаянии подняла глаза к небу и вдруг заметила, что окно на четвертом этаже, где жил Попугай, открыто. У Травки забилось сердце. Все стало легко и просто. Решение пришло.
Попугай, несмотря на то, что любил прихвастнуть, был, в общем-то, неплохим парнем. Когда ему становилось скучно, он открывал клювом клетку и прилетал на клумбу поболтать. Правда, на землю он теперь не садился, а предпочитал устраиваться повыше, на ветке одной из чайных роз.
Однажды Попугай побывал на ночном концерте, и концерт ему так понравился, что он захотел сам стать артистом. Оказалось, что у него куча талантов. Он мог исполнить арию Лягушонка (не так искусно, но все же), мог заливаться таким же истошным лаем, как серебристо-голубая болонка по имени Баронесса, а уж мяукать, как его заклятые враги – кошки, Попугай мог так искусно, что воробьи, клюющие крошки, насыпанные людьми, тут же улетали восвояси. Даже Ворона однажды попалась на эту уловку Попугая. Решено! Нужно позвать Попугая, чтобы он мяуканьем отвадил воришек от осиного домика. Но как его позвать? Кто сможет добраться до четвертого этажа и передать Попугаю Травкину просьбу?
Как это кто? Конечно же квартирант-Паучок, которому Травка предоставила для жилья один из своих листиков. Бабушке Паучок не очень нравился. Она считала его невоспитанным. Но он был сиротой, и бабушка его жалела.
– Такие дурные манеры бывают разве что еще у верблюдов, – говорила она, – но что поделаешь, если мамаша разрешала бедной крошке плеваться и даже плевалась сама.
Отца своего Паучок не помнил совсем. Папаша был непутевый, он сбежал от своей жены на второй день после свадьбы. С тех пор о нем не было ни слуху ни духу. Мама Паучка работала день и ночь на текстильной фабрике, чтобы в доме был достаток, а ее малыш был одет, обут, накормлен. Но однажды с ней случилось несчастье. Шла она вечером с работы, несла большой пакет с продуктами, радовалась, что скоро увидит своего малыша. Вдруг откуда-то сверху метнулась темная тень, птица с тонким длинным клювом схватила Паучиху и взмыла в небо. На крик бедной Паучихи прибежали Муравей и Жук-Навозник, работавшие неподалеку, но было уже поздно. Злодейки и след простыл. Так Паучок остался сиротой. Его взял на воспитание Паук-Крестовик – мастер по плетению сетей. Но Паучок оказался неспособным к такой работе, только и умел плеваться, и Крестовик его выгнал. Травка предложила Паучку пожить у нее и не пожалела об этом – малыш был добрым, приветливым и никогда не унывал.
Травка несколько раз тряхнула листиком, на котором стоял белый домик Паучка. Через мгновенье из распахнувшейся круглой дверцы высунулась мордочка его хозяина.
– Что-то случилось, Травка? – спросил Паучок.
– Да, мне нужна твоя помощь. Поможешь?
– Конечно! Говори, что делать.
– Ты мог бы забраться на четвертый этаж к Попугаю и попросить его спуститься ко мне?
– Ага, – и Паучок выскочил из домика.
– Ты даже не спросишь, зачем?
– Да мне все равно. Надо, значит надо.
Паучок забрался на Большой Белый Камень, поднял вверх конец брюшка и выпустил тонкую шелковую нить. Потом еще несколько нитей одну за другой. Из этих нитей Паучок проворно соткал небольшой ковер-самолет. Ветер подхватил шелковый ковер, вместе с ним Паучка и понес вверх. Травка завороженно смотрела на полет Паучка. Вот он на уровне второго этажа, третьего...
– А как он остановится? – испуганно подумала Травка.
Вот Паучок подлетел к нужному окну, плюнул – и тонкая клейкая нить прикрепилась к подоконнику. Еще миг – и Паучок скрылся в темноте незнакомой комнаты. Травка облегченно вздохнула и тут же затаила дыхание снова:
– Вдруг Попугай спит, и Паучку не удастся его разбудить? Или Попугай не захочет лететь среди ночи к какой-то там Травке?
Мысли одна неприятней другой роились в Травкиной голове. Казалось, время остановилось. Травка ждала и все меньше верила в успех своей затеи.
Наконец на подоконнике появился Попугай. Он посмотрел по сторонам и начал неспешно чистить перышки.
– Ну пожалуйста, поскорее, – молила про себя Травка.
Попугай почистил перышки и начал рассматривать когти на своих лапах. Рассмотрев каждый коготок и покачав головой, Попугай прищурил левый глаз и взглянул на Травку. Травка отчаянно замахала листиками: лети, мол, скорее, не мешкай! Попугай открыл левый глаз, но закрыл правый. Травка продолжала призывно махать листиками. Наконец Попугай решил, что дело, видно, важное и медленно спланировал на землю.
– Надо будет завтра сделать маникюр, – сказал он, опускаясь рядом с Травкой.
Что такое маникюр, Травка спрашивать не стала. Не до этого было. Надо скорее рассказать о том, что случилось. Попугай слушал не перебивая. К концу рассказа он стал решительным и сосредоточенным.
– Ну, наконец-то, – сказал он, – хоть какое-то настоящее дело. Не бойся, как только появятся эти воришки, я такого страху на них нагоню – никогда больше сюда не сунутся, – и, махнув крыльями, он уселся на ближайший куст Чайной Розы.
Ждать пришлось недолго. Вскоре появились мышки-воришки. Они тащили за собой зеленые фонарики физалиса. Травка притворилась, что спит. Ни один ее листик не дрогнул. Мыши бросили связки физалиса перед дверью домика Осы и перевели дух.
– Ну что, начнем? – сказал один мышонок.
– Давай, – согласился другой.
Вдруг откуда-то издалека донесся нежный кошачий голосок:
– Мур-р-р-р-р-р, – сказал голосок.
Потом поближе:
– Мяу.
У мышей мелко затряслись хвостики, а глаза стали круглыми, как сердцевинки у ромашек.
– Мяу-мяу, – совсем рядом раздался кошачий голосок.
На мышей было жалко смотреть: тряслись уже не только хвосты и лапы, но и сами мышиные тельца дрожали от страха. Собрав последние силы, мыши бросились наутек. Они бежали так, что их хвостики едва поспевали за ними, а вдогонку им неслось: «Мяу, мяу!»
Травка, Попугай и спустившийся к ним Паучок хохотали до слез.
Глава 7. Как Травка отправилась в Город Маленьких Фей
– Сколько может лить этот дождь? – как-то утром спросила Травка у Вороны.
Нахохленная Ворона сидела под кустом Сирени Персидской Белой. Глаза у нее были закрыты. Она дремала.
– Осень пришла, – сонно сказала Ворона, приоткрыла один глаз, но, не увидев ничего интересного, снова его закрыла.
Травке было скучно. Обитателей на клумбе становилось все меньше и меньше. Бабочки улетели. Жуки уползли. Попугай из своей клетки клюва не высовывал.
Травка думала, что даже звезды с неба исчезли, – так давно их не было видно, но Ворона сказала, что они просто за тучи прячутся.
Старая ворчливая Мокрица все еще жила под Большим Белым Камнем, но с ней не поговоришь: она все старые времена вспоминает, да молодежь ругает.
А Паучок на своем ковре-самолете улетел на Чемпионат Вселесных Игр. Игры эти всегда
в конце лета проводятся. В этом году местом проведения выбрали джунгли Амазонки. Что
такое джунгли, и где эта Амазонка, Травка не знала, но Паучок обещал ей все-все рассказать, когда вернется. Паучок вошел в команду лучших плевателей. Мало того, что Паучок дальше всех местных пауков плевать мог, так он еще и точнее всех в цель попадал.
Все обитатели клумбы за Паучка болели. Шутка ли – Паучок был первым представителем клумбы, который попал на Вселесные игры! Новости всегда приносил дядюшка Паучка, Паук-Крестовик. Теперь он гордился своим племянником и говорил всем, что это он первый открыл талант у мальчишки, и если бы не он, Паук-Крестовик, то еще не известно, по какой дорожке покатился бы беспризорник.
– А откуда вы все новости узнаете? – спросила у Паука-Крестовика Травка.
– По сети, конечно, – ответил Паук. – Мы, Пауки-сетевики, всегда первыми все узнаем. Недаром наша паутина Всемирной называется. Наши представители везде работают: на каждой полянке, в каждом лесу, даже в домах людей. Если ваши обитатели захотят, мы и вам сеть накинем, – только скажите! Будете знать все на свете.
Пока пауки сеть ткали, Травка отчаянно скучала. Вдруг однажды...
Вдруг всегда приходит неожиданно. Никогда вдруга не зовут – не то что друга. Однажды Травка сказала Одуванчику:
– Вот ты мой друг. Если мне станет плохо, я позову тебя, ты всегда поможешь. А какой вдруг придет никогда не знаешь. Может плохой, а может хороший. Таинственная буква «в» все портит. Может быть раньше враг-друг говорили?
На этот раз вдруг оказался другом. Вечером прилетела Рина, белокурая девочка-фея. На ней был желтый комбинезончик со множеством карманчиков и удобные желто-белые кроссовки.
Когда Рина присела на Травкин листик, Травка просто затрепетала от радости.
– Привет, Рина! – закричала она. – Как я рада тебя видеть! Я уж думала, ты забыла про меня и никогда больше не прилетишь.
– Ну что ты, Травка! Ты мне очень нравишься. Просто дел много было. Хочешь побывать в городе, где я живу?
– А это далеко? А как мы туда доберемся? Где твои туфельки с крылышками? – затараторила Травка.
– Путь в наш город так просто не найдешь. Потайными ходами идти надо. Сначала через ваш город пойдем, а потом я проведу тебя. Не знаю, что и кто нам на пути встретится, потому и надела комбинезон и кроссовки. А в карманах у меня фонарик, веревка, карта, а еще ириски из цветочной пыльцы. Ты какие больше любишь – орхидейные? фиалковые? а, может быть, пионовые?
– Ой, я и не пробовала никогда такие ириски! – сказала Травка.
– На вот, попробуй орхидейную ириску. Она сделана из пыльцы Венериного башмачка, это цветок такой, – Рина протянула Травке маленький желтый комочек, похожий на сахарную вату. Травка осторожно положила ириску в рот. Ириска оказалась на вкус нежной и удивительно ароматной, ни слишком твердой, ни слишком мягкой, не липла к зубам и тянулась, как жвачка.
– А как ты в наш подземный город попадешь? – спросила Травка, разжевывая ириску.
– Я с тетушкой Осой договорилась, – ответила Рина. – Тетушка меня в свой домик впустит, а я с черного хода выйду. Помнишь маленькую зеленую дверь в ее кладовку? Там и жди меня.
– Хорошо, буду ждать! – и Травка нырнула под землю. В своем подземном городе Травка знала все укромные уголки, а маленькая зеленая дверь в домике Осы всегда привлекала ее своей таинственностью. Дверь эта еще ни разу не открывалась.
И вот наконец дверь открылась! На пороге стояла Рина. Травка заглянула в кладовку.
Только ничего таинственного там не оказалось. Маленькая узенькая комната, ряды полок по стенам и банки, банки, банки... Травка разочарованно вздохнула. Но расстраиваться было некогда – Рина схватила Травку за листочек, и они со всех ног бросились по тропинке к выходу из города. Барбарисы-пограничники лишь покачали веточками: «Эх, молодо-зелено!»
Сразу же за городом Травка с Риной остановились.
– Куда идти дальше? – спросила Травка.
– Сейчас посмотрим. – Рина достала из кармана листок дубового дерева. Травка вытянула тонкую шейку: какие-то черточки, стрелочки... ничего не понятно.
– Что это? – спросила она.
– План подземных дорог. Мне его дядюшка Крот дал, Главный Картограф Подземного мира, – ответила Рина. – Он составляет карты, а его помощники-Клещи выгрызают рисунок на листиках. Люди найдут такой листик и начинают на клещей ругаться. А ведь это план какого-то подземного города. Вот смотри: эта толстая линия – Главный Кротовый Ход, от него ходы поменьше в разные стороны расходятся. Стрелочки показывают, куда нам идти надо. Поняла?
Травка закивала листиками. Она мало что поняла, но постеснялась в этом признаться.
Рина, а за ней и Травка, храбро шагнули в темный тоннель Главного Кротового Хода. Рина достала из кармана фонарик и включила его. В двух шагах от них лежал черный бархатный шар и храпел.
– Ой, кто это? – прошептала Травка.
Рина ничего не успела сказать. Шар развернулся и превратился в суетливого зверька с длинным, как хоботок, носом и маленькими, с маковое семечко, глазками. Зверек будто из-под земли вытащил огромную лопату и начал быстро рыть землю.
– Это Крот-землекоп. Он новый ход делает.
Рина с Травкой побежали дальше по Кротовому Ходу. Рина светила фонариком и смотрела на карту – не пора ли уже сворачивать в боковой ход.
– Тут! – сказала Рина, посветила фонариком и с визгом отскочила.
Из бокового хода, медленно и сопя, к ним приближалось чудовище, огромное, страшное. У чудовища была маленькая голова с короткими усиками, но с огромными челюстями-жвалами. Лапы тоже короткие, но широкие, мощные и на каждой четыре острых зубца. Одето чудовище было в темно-бурый шелковый халат. Из-под халата торчали два загнутых книзу кинжала. Злобно сверкая глазками, чудище надвигалось на Травку.
– Бежим скорее! – кричала Рина. – Это Медведка! Мы чуть не залезли в спальню ее малышей. Она разозлилась и может оторвать тебе корешки-ножки!
Травка от страха не могла сдвинуться с места. Рина металась по Кротовому Ходу в надежде найти хоть что-то, хоть какое-то оружие, но вокруг была одна земля, даже самого маленького камешка или щепочки не было видно.
Вдруг сверху на Рину посыпались комья земли. Рина подняла голову и увидела чей-то хвост, покрытый густыми волосками. Она тут же одной рукой схватила Травку за поникшие листики, а другой вцепилась в висящий хвост. Хвост вздрогнул и вместе с вцепившейся в него Риной и Травкой, исчез в провале земли. Медведка изумленно завертела головой – она хотела проучить нахалок, а они вдруг пропали.
Рина тем временем оправдывалась перед хозяйкой хвоста за свое бесцеремонное поведение – когда тебе грозит смертельная опасность, тут уж не до приличных манер. Хозяйкой хвоста оказалась Бурозубка – немножко скандальная и вздорная, но отходчивая и добрая землеройка.
– Ну вы и напугали меня, – чирикала тонким голосом Бурозубка. – Я сразу есть от страха захотела. Время Червяка пришло.
– А что это значит? Время Червяка? –спросила любопытная Травка.
– О, это давняя история, – зашелестела своим необычным голоском Бурозубка. – Когда-то давно, в те времена, когда животные и растения только начали заселять Подземный мир, мои предки тоже решили переселиться под землю. Под землей тогда грандиозное строительство началось. Жители днем и ночью работали, сменяя друг друга. Когда отдыхали одни, другие работали и наоборот. Под землей солнышка нет, время определить невозможно, вот и начались между жителями споры, кто сколько работает. До драки дело доходило. Тогда Главный Картограф, прадедушка нашего Крота, постановил: работать всем от червяка до червяка, а потом сменять друг друга. Это значит: когда Хранителю Времени есть захочется, тогда и смене конец. Хранить Время он прабабушку мою поставил. Позже работа эта перешла по наследству к моей бабушке, потом к маме, а теперь ко мне.
– Тяжелая у вас работа, – посочувствовала Травка.
– Да нет, не очень, – ответила Бурозубка. – Нам ведь за работу червячки полагаются. Так приятно заморить червячка.
– А как это – заморить червячка? – спросила Травка.
– Очень просто. Вот так, – сказала Бурозубка. Ткнулась мордочкой в стену и вытащила червяка. Села на задние лапки и стала очищать его от земли.
– А вы идите дальше вот по этому проходу, – сказала она, откусывая кусочек и аппетитно причмокивая, – его недавно кроты выкопали. Он чуть длиннее того, что на карте, зато сразу выведет вас в нужное место.
Травка и Рина поблагодарили землеройку и весело побежали по Новому Кротовому Ходу к дереву, которое называлось на карте Старый Дуплистый Дуб.
Глава 8. В Подземном городе
Бегут Рина с Травкой по Кротовому Ходу, Рина по карте местность сверяет. Скоро Город Муравьев показаться должен, а от него до Старого Дуплистого Дуба уже рукой подать. Только ход все не заканчивается, а Рина с Травкой бегут и бегут.
Город Муравьев появился неожиданно, когда Травке стало казаться, что никакого города вовсе нет, и они будут бежать и бежать по этому длинному ходу, пока не выбьются из сил.
Город Муравьев оказался настоящим чудом строительной техники. На узких чистых улочках, стояли аккуратные домики. Все домики одной высоты, с одинаковыми крышами и одинаковыми круглыми окошками, глядящими вверх. Крыши и стены выкрашены коричневой краской. Жизнь в городе ни на минуту не затихает: маршируют военные отряды, торговцы возят продукты, мамы гуляют с детьми, дворники метут дорожки, а если какой-то зазевавшийся муравей без дела оказывается, ему тут же работу находят: лестницу починить, петли в двери смазать, чтобы не скрипели, или какой-нибудь мешок до склада дотащить. В Городе Муравьев все работает круглосуточно: и детские сады, и поликлиники, и кафе с ресторанами, и заводы по переработке продуктов. Муравьи постоянно копошатся, что-то делают, неугомонный народец.
– Куда нам теперь? – спросила Травка у Рины.
– Теперь нам по Боковому Кротовому Ходу к Тропе Красногрудых Древоточцев идти надо. Тропа эта вглубь дерева ведет. Нам туда. Только передохнем немножко. Не хочешь на солнышке погреться?
– Ой, конечно, хочу! – обрадовалась Травка.
Рина подошла к ближайшему домику и постучала в дверь. Дверь открыл хмурый муравей и замахал лапками, уходите, мол, и тут же захлопнул дверь.
– Почему он такой сердитый? – спросила Травка.
– Это детская. Там маленькие личинки спят. Муравей не хочет, чтобы их тревожили, а то они такой крик поднимут. Пойдем к другому домику.
Рина постучала в дверь следующего домика. Дверь открылась. Травка тут же сунула туда свой любопытный нос. В комнате на большой кровати лежала груда маленьких белых шариков.
– Что это? – не удержалась от вопроса Травка.
– Это муравьиные яйца, – быстро сказала Рина и вежливо обратилась к муравью:
– Извините за беспокойство, не одолжите на время вашу лестницу? Мы хотим на солнышко выйти.
– Пожалуйста, – сказал муравей. – Только обязательно вернитесь до захода солнца, иначе все люки закроются, и вы назад не попадете. И не забудьте с поверхности что-то с собой принести, у нас не принято возвращаться с пустыми лапками.
– Спасибо, – хором сказали Рина и Травка.
Рина взяла лестницу, приставила ее к открытому люку, и они с Травкой вылезли на поверхность. Травка зажмурилась – таким ярким ей показался солнечный свет после подземной тьмы. Легкий ветерок принес откуда-то запах свежескошенной травы и первых осенних грибов. Земля вокруг была изрыта маленькими круглыми дырочками-входами в подземный город. Кое-где лежали первые опавшие листья и желуди в маленьких, похожих на шлемы шапочках. На одном желуде Травка увидела красивого пестрого жучка. В лучах солнца жучок переливался как крылья бабочки. Был он небольшой, с длинной головой и хоботком почти такой же длины, как само туловище. Усики смешно топорщились и были похожи на малюсенькие портновские булавки с шариком на конце. Жучок приподнялся на задних лапках, подогнул хоботок, воткнул его в желудь и начал сверлить отверстие. Передние лапки жучка смешно болтались в воздухе.
– Какой смешной сверлильщик! Кто он? – улыбаясь, спросила Травка.
– Это Слоник Желудевый. Он делает колыбельку для своих малышей. Дуб хороший материал для мебели. Это не только люди, но и жуки знают.
Вдруг налетел сильный порыв ветра, лапки жука соскользнули, хоботок выпрямился и жук повис в воздухе. Он дрыгал лапками, но лапки были слишком короткими и не доставали до поверхности желудя.
– Если жуку не помочь, он так и останется наколотым на желудь, и какая-нибудь птица склюет его. Помоги мне, – крикнула Рина и бросилась к жуку
– Что я должна делать? – закричала Травка.
– Я обвяжу одним концом веревки жука, а другой брошу тебе. Ты тяни за свой конец до тех пор, пока лапки жука на поверхность желудя не опустятся.
Рина ловко обвязала жука, бросила конец веревки Травке, и Травка изо всех сил натянула веревку. Жучок начал медленно опускаться, и вот его лапки коснулись поверхности желудя.
– Ура! – закричала Рина. – Молодец, Травка.
Жучок вытащил хоботок из желудя, сел на землю и потряс головой.
– Уфффф, – сказал он, – все могло закончиться весьма печально. В таких случаях от гибели нас может спасти только случайность. Как хорошо, что совершенно случайно вы оказались тут неподалеку. Как мне отблагодарить вас?
– Ну что вы, – смутились Рина и Травка. – Не стоит благодарности.
– Стоит-стоит, – раздался чей-то скрипучий голос. – Столько малышей могли остаться сиротами. Спасителям всегда полагается награда. Хотите, я вам красивые шляпки сделаю?
– Ой, конечно! – воскликнула Рина, – иметь шляпку от такого знаменитого модельера как вы, это мечта любой модницы.
– Кто это? – шепотом спросила Травка у Рины.
– Это тоже слоник, – так же шепотом сказала Рина, – только слоник-математик. Он может без лекал и выкроек любую вещь пошить.
И вот слоник-математик принялся за работу. Он впился острыми челюстями в лист и, пятясь назад, сделал первый надрез, потом переполз на другую сторону и сделал другой надрез. Так он резал лист и кроил, крутил и сворачивал в разные стороны. В конце концов у него получилась чудесная конусовидная шляпка с ажурными краями. Вторая шляпка получилась такая же хорошенькая, только ажурный край был другой.
– Какая она красивая! – восхищенно сказала Травка, примеряя шляпку и глядя на свое отражение в маленькой лужице воды. – Спасибо большое.
– Носите на здоровье, – сказал польщенный жук-математик. – Рад, что вам понравилось. Но мне пора.
Рина и Травка попрощались со слониками. Им тоже было пора спускаться под землю, возвращаться в Город Муравьев. Травка бросила прощальный взгляд на опушку леса. Вдоль опушки тянулись длинные тени, солнце уже клонилось к закату. Но что это за живой поток? Течет, переливается, движется в сторону Старого Дуба?
– Смотри, Рина, – закричала Травка. – Живая река!
Рина оглянулась и вскрикнула:
– Это муравьи-разбойники! Они идут грабить Подземный город. Надо что-то придумать...
Но было уже поздно. Муравьи такие быстроногие – их не остановить. Вот они бегут, перебираются через преграды и рыжей рекой устремляются в Подземный Город. А из Подземного Города тоже вырывается поток, только он не рыжий, а черный. Начинается схватка. Черные муравьи отчаянно защищают свой город. Они хватают рыжих муравьев за ноги, держат их вдвоем, даже втроем, не пускают в свои дома. Но кое-кому из рыжих все-таки удается пробраться в дома. Разбойники хватают все, что в лапы попадет: продукты, вещи, даже яйца муравьиные и мчатся назад, к своему разбойничьему логовищу. Наконец черные отбили атаку. Рыжий поток хлынул назад. В Подземном Городе уже кипит работа: чистят замусоренные дорожки, чинят поврежденные крыши и двери, успокаивают напуганных малышей.
Травка и Рина тоже принимали участие в защите города: они прутиками отгоняли рыжих муравьев.
– Простите, мы вернулись с пустыми руками, – виновато сказала Травка знакомому муравью, который считал яйца в своем домике. Оторванная при набеге дверь, валялась рядом с домиком. Все оторванные двери чинила специальная бригада муравьишек в светло-коричневых рабочих комбинезонах, с карманами, полными инструментов.
– Во-первых, вы помогали, защищать город. За это вам огромное спасибо, – сказал муравей. – А во-вторых, вы принесли замечательные прутики. Нам самим никогда такие не дотащить.
Травка и Рина отнесли прутики в кладовую, а сами направились к Тропе Красногрудых Древоточцев: пора было пробираться вглубь дерева.
Глава 9. Путешествие внутри дерева
Тропа Красногрудых Древоточцев оказалась широкой дорогой, которая начиналась под землей и продолжалась в стволе дерева. Изменились только стенки по сторонам дороги: из земляных они превратились в деревянные. Иногда Травке и Рине встречались сами Красногрудые Муравьи – большие, нарядные насекомые, в атласных полосатых штанах и ярких коричнево-красных курточках. Они сосредоточенно бежали по своим делам и внимания не обращали на гостей.
Справа и слева в строгом порядке стояли аккуратные одинаковые домики муравьев. Но домики обитателей Деревянного Города были разбросаны в беспорядке, и ни один не был похож на другой: в некоторых окна выходили на улицу, в других – смотрели куда-то вбок, в третьих окон не было вообще. Да и сами домики были разными: одни маленькие, тесные, кое-как слепленные, другие – огромные хоромы с палисадником и хозяйственными постройками.
– Красивый город, – сказала Травка, крутя головой в разные стороны.
Она свернула в какой-то переулок и не заметила, что осталась одна. Дома в переулке были кособокие, неряшливые, давно некрашенные, дверей не было совсем, только кое-как выгрызенные окошки. Кругом на земле валялись опилки и другой строительный мусор. Из ближайшего дома слышались громкие голоса. Травке почему-то стало страшно. Она повернулась, чтобы убежать и чуть не закричала: дорогу ей загородил небольшой плотный жучок на тонких коротких лапках. Он злобно смотрел на Травку. Откинув за спину свои длинные усы, жук проскрипел:
– Что ты тут шпионишь? Ты кто такая?
– Травка. Я с девочкой-феей, Риной, к ней в гости иду, – пролепетала Травка.
– Нет тут никаких девочек-фей. Врешь ты все. Говори, что ты тут вынюхиваешь. Я следил за тобой.
Жук с силой вцепился в Травкин листик.
– Рина, помоги! – закричала Травка.
На Травкин крик из домика выскочила орава жуков, они все ухватились за Травку и потащили ее к домику.
– Посидишь в подвале, пока не выясним, кто ты такая, – бурчали жуки.
Они кинули Травку в подвал и захлопнули крышку.
Травка оказалась в полной темноте. В подвале что-то капало, поскрипывало и попискивало. Травка заплакала. Неужели она погибнет в этом темном сыром подвале и никто-никто не придет ей на помощь?
Наверху в домике Жуки пили дубовый сок и спорили о том, что вкуснее: дубовый бочонок из-под рома или кружка из коры молодого дуба с остатками дубового сока. В конце концов спорщики чуть не подрались.
Рина в это время бегала по улицам Деревянного городка и искала Травку. Рина не заметила, куда Травка свернула, и теперь заглядывала в каждый переулок и звала ее. Травка не отзывалась. Рина начала волноваться.
– Ты кого-то ищешь? – спросил у нее маленький полосатый жучок, слегка напоминающий осу.
– Да, ищу, – сказала Рина. – Ты не видел такое стройное растение с длинными листочками? Ее Травка зовут.
– Видел, – сказал жучок (это был Полосатый Усан). – Она в переулок Семерых Братьев заходила. А братья-Короеды опять дубовый сок пили. Сок этот для них, как пиво для людей – хмельной напиток. Короеды как сока напьются, злыми становятся, ищут кого бы покусать.
– Что же делать? – испугалась Рина.
– На Короедов есть управа, – сказал Усан. – Видишь вон тот домик? Там Пестряк живет. Он тебе поможет
Рина побежала к домику Пестряка и постучала в дверь. Дверь открыл маленький блестящий жучок-щеголь в красивой пестрой шелковой жилетке. Жучок внимательно выслушал сбивчивый рассказ Рины и сказал:
– Опять Семеро Братьев безобразничают. Видно прошлый урок не пошел им впрок. Придется повторить.
Когда Рина с Пестряком к дому Семерых Братьев подошли, оттуда уже не только крики и ругань неслись, весь дом просто ходуном ходил. Пестряк даже в дверь стучаться не стал, он просто открыл ее и вошел в комнату. Орущие и дерущиеся Жуки, увидев Пестряка, тут же замолчали и перестали драться. Они бросились к Пестряку и закричали:
– Прости нас в последний-последний раз! Мы больше не будем... – Жуки встали на колени, протягивали к Пестряку свои короткие лапы и бились головами об пол.
– Противно на вас смотреть, – сказал Пестряк. – Освободите Травку и живо за работу.
Жуки бросились выполнять приказание. Они вывели заплаканную Травку из подвала и бросились на улицу убирать строительный мусор. Жуки грузили мусор в маленькие тачки, и, бурча что-то себе под нос, катили тачки к отверстиям в стенке.
– Я знала, что ты спасешь меня! – сказала Травка, обнимая Рину.
– Благодари Пестряка – если бы не он, не знаю, как бы я с Семерыми братьями справилась.
– Как я вам благодарна! – сказала Травка Пестряку. – А почему эти жуки так вас боятся?
– Ем я их, когда голодным бываю, – ответил Пестряк. – Только сейчас аппетита нет. Пусть пока поживут. Раньше их много было, короедов. Целая улица. Потом они источник дубового сока нашли. Работать перестали, защищаться разучились, обленились совсем. Вот их только семеро и осталось... – Пестряк вздохнул и махнул лапой.
Рина и Травка попрощались с Жуком-Пестряком и отправились дальше.
Вскоре пейзаж изменился: широкая Тропа Красногрудых Древоточцев закончилась, дальше веером разбегались длинные узкие дорожки.
– Ой, сколько Садовники ходов вырыли! – воскликнула Рина.
– А зачем Садовники ходы роют? Какие растения в дереве растут? Садовники за ними ухаживают? – засыпала Рину вопросами любознательная Травка.
– Садовники – это жуки такие. Те же короеды, только они ходы другие роют. Вот видишь, Главный ход – как бы ствол, а от него в разные стороны ходы, на ветки деревьев похожие. А личинки Садовника так веточки обгрызают, что дерево будто подстриженное стоит.
Куда дальше идти, непонятно, на карте эти ходы не указаны. Надо наружу выбраться, спросить у кого-нибудь дорогу к Большому Дуплу.
– А как мы наружу выберемся? – спросила Травка.
– Вон видишь, дырочка светится? Наверное, недавно какой-то жук выходил, и отверстие за собой не закрыл, мы в него и вылезем. Сейчас посмотрю, что там.
Рина высунула голову в отверстие. Прямо над отверстием торчал слегка отставший от ствола большой кусок коры.
– Ну вот, опять веревка пригодится, – сказала Рина. Она прилепила к одному концу веревки большую ириску и бросила конец на торчащий кусок коры. Ириска прилипла к коре, и Рина как по канату забралась на него. Потом она спустила веревку к отверстию и помогла выбраться Травке.
Так весело сидеть на шершавом, нагретом солнцем куске коры и болтать ногами! Рина болтала маленькими ножками в желто-белых кроссовках, а Травка тоненькими корешками-ниточками.
– Ой, – сказала Рина, – у тебя начинают подсыхать корешки. Надо их намочить. Поищем дубовый сок.
– Да ты что! – испугалась Травка. – Чтобы я как жуки-короеды злой стала!
– Не бойся, – засмеялась Рина. – Для растений дубовый сок только полезный.
– Тррррррр... – послышалось откуда-то сверху.
Травка чуть не подпрыгнула от испуга.
– Что это? – прошептала она.
– Это Дятел, главный доктор Айболит Деревянного Города, барабанную трель выстукивает. Места заболевшие у дерева ищет. Потом дерево лечить будет.
– А как он будет дерево лечить?
– Сначала он дерево осматривает и обстукивает. Когда заметит больной участок, начинает клювом это место долбить, кору сдирать, чтобы все ходы жуков-вредителей видно было. Потом языком-липучкой всех жуков слизывает. Надо попросить Дятла, пусть дырочку для сока выдолбит, чтобы тебе ноги помочить. И сам попьет, устал, наверное.
Стали Травка с Риной Дятла звать, никак докричаться не могут. Его громкое «тук-тук-тук» разносится по всему лесу и все другие звуки заглушает. Пришлось им по стволу карабкаться, чтобы к Дятлу поближе подобраться.
– Здравствуйте, доктор! – громко сказала Рина, когда они с Травкой, пыхтя и отдуваясь, оказались рядом с Дятлом.
Дятел был очень красив. В пестрой жилетке с черно-белыми пятнами и в красном берете на голове. Он сосредоточенно работал. Пришлось несколько раз повторить просьбу, пока Дятел перестал долбить и понял, что от него хотят. Прекратив долбить, Дятел осмотрел свою работу, покачал головой и начал прыжками взбираться вверх на ветку. Постучав по ветке клювом, Дятел посмотрел на Травку.
– Лезь к нему не ветку, – подтолкнула Рина Травку. – Дятел сделает лунки, и ты опустишь в них свои корешки-ножки.
Травка забралась на ветку и уселась рядом с Дятлом. Дятел сделал несколько пробоин. На донышках пробоин появился сок. Мало, конечно, не сезон все-таки, но Травке хватило, чтобы смочить корешки. Травка почувствовала прилив сил. Она теперь долго могла идти дальше. Только куда дальше? Надо спросить у Дятла, он, наверное, здесь все знает.
– Спасибо вам, доктор, – сказала Травка. – Не подскажите нам дорогу к Большому Дуплу? Далеко до него?
– Да вот же оно, – Дятел махнул крылом куда-то вверх. Травка задрала голову и увидела большую черную дыру, уходящую вглубь дерева. До дыры этой было недалеко.
– А чей это дом? – спросила у Дятла Травка.
– Когда-то был мой, но я себе новый построил, а в этом сейчас гостиница для путешественников. Иногда там Белка живет, семейство Синичек как-то жило, однажды Змея непогоду пережидала, а теперь никого нет. Можете там пожить. Скажете менеджеру, то есть управляющему, что от меня, – и Дятел вернулся к прерванной работе.
Помогая друг другу, Травка с Риной полезли по дереву к Дуплу. Вот наконец-то они у цели. Вдруг из дупла выглянули восемь глаз, потом показалось большое толстое брюшко, обтянутое светлым пуловером с рисунком в виде креста и четыре пары тонких волосатых ног. Это и был менеджер гостницы – Паук-Крестовик.
– Здравствуйте, – поздоровались Рина и Травка.
– Здравствуйте, – расплылся в улыбке Паук. – Пожить у нас хотите?
– Одну только ночь переночевать, – сказала Рина. – Завтра за нами прилетят. Вы нам разрешите?
– Конечно! Располагайтесь, – и Паук повел путешественниц в Дупло.
Глава 10. О том, как Травка и Рина остались ночевать в Дупле, и что из этого вышло
Дупло, в котором Травке с Риной предстояло провести ночь, Дятел и Паук-Крестовик превратили в шикарные апартаменты. Гладко струганный пол сиял чистотой. Дубовые стены Жуки-Древоточцы расписали узором из листьев и цветов. У стены на одинаковом расстоянии друг от друга стояли остовы шишек, объеденных Белкой. На верхушках шишек были подвешены Колокольчики, в которых спали Светлячки. Это были как бы живые торшеры: стоило потрясти шишку, как Светлячок, спящий в Колокольчике, просыпался, и торшер загорался. Посредине Дупла стоял большой стол с маленькими пеньками-стульями. Изящные деревянные чашечки и тарелки разных размеров горкой стояли в буфете. Маленькие пещерки-альковы были завешаны плотной кружевной паутиной. Травка заглянула в одну из таких пещерок и увидела деревянную кроватку, застеленную шелковым одеялом.
– В одеялах – настоящий совиный пух, – сказал, стоявший рядом Паук-Крестовик, – и в подушках тоже. Сова иногда у нас уикенд проводит. Малышню свою по десять раз на день причесывает, пух летит, а мы собираем. Посмотрите еще кладовую – это наша гордость.
Незаметная маленькая дверь позади буфета оказалась дверью в кладовую.
– Малина, ежевика, земляника, – прочитала этикетки на баночках с вареньем Травка.
Еще на полках стояли баночки с маринованными и солеными грибами, маленькие деревянные бочонки, на которых крупными буквами было написано «МЁД», а мелкими – «липовый», «клеверный», «цветочный». В корзинах лежали орехи, сушеные яблоки и сливы, на гвоздиках висели связки сухих грибов, веточки красной рябины, букетики мяты и зверобоя. На полу стояли большие плетеные бутыли с надписью «Березовый сок» и «Брусничная вода».
– Ну как, нравится вам у нас? – спросил Паук-Крестовик.
– Замечательно! – воскликнула Травка. – У вас все в идеальном порядке.
– Вот и отлично. А если вам что-то понадобится, дерните за сигнальную нить возле двери, я тут же приду. Мой домик рядом.
Травка выглянула из дупла. Ей любопытно было посмотреть, где живет Паук. Рядом с дуплом, за куском отставшей коры, прятался маленький уютный домик. Стены у домика были белые, крыша белая, даже двери и ставенки выкрашены белой краской. У входной двери лежал белый пушистый коврик.
– Вот так чистюля! – восхищенно воскликнула Травка.
– Да, – улыбнулся Крестовик, – мы, пауки, очень любим чистоту. Не понимаю, почему люди, когда паутину увидят, кричат: «Развели тут грязищу!» А потом выманивают из логова страшное чудовище по имени «Пылесос». Чудовище громко рычит, открывает огромную пасть и все глотает, что на пути попадется. Однажды еле ноги унес от такого вот чудища. Протянул я длинную нить между двумя картинками, что на стене висели.
– А что на этих картинках было? – спросила Травка.
– Что было? Ну, какие-то важные люди – один с густой бородой, а другой с маленькой такой бородкой и стеклышками для глаз. Зачем висят, не понятно, но паутину между ними плести удобно. Не перебивай!
– Ой, извините! – смущенно сказала Травка.
– Так, вот, потом я вниз спустился, вторую нить натянул. Третью – назад вверх и к началу вернулся. Потом несколько нитей из конца в конец пустил, хотел уж из центра спираль крутить, да вдруг рев услышал, чуть не оглох, пришлось бросить все и жизнь свою спасать. Вот так остался я бездомным. Дятел мне работу предложил и жилье. Конечно, я согласился. Тут тихо, спокойно. А красиво как! Посмотрите, какой вид отсюда открывается!
Травка посмотрела на кроны деревьев. Солнце садилось. Листья, что были на свету, сияли, точно изумруды, а другие темнели, будто грозовые тучи. Между листьями просвечивало закатное небо – будто неизвестный художник взял вишневого сока, смешал с золотистым сиянием солнца и разбавил бледной голубизной дневного неба. У Травки от восторга перехватило дыхание.
– Как здесь красиво! – вздохнула она. – Красивее, чем в Подземном или Деревянном городе!
И тут Травка почувствовала, что очень устала. Она вернулась в Дупло, отдернула одну из занавесок, нырнула под мягкое теплое одеяло и сразу же уснула. А Рина легла спать в другую кроватку. Вход в Дупло был открытым, и Рина видела, как темнеет небо и загораются звезды. Уснула она, лишь когда совсем стемнело.
Ночью Травка проснулась оттого, что кто-то громко сказал: «Так-так-так».
– Кто это? – испугалась Травка.
Она слегка раздвинула шторку и посмотрела в щелочку. На фоне звездного неба Травка увидела черную тень. Тень пошевелилась, снова послышалось «так-так-так», и тень стала надвигаться на Травку. Травка ойкнула и спряталась под одеяло. Выждав немножко, она высунула из-под одеяла носик. Прямо перед ней сверкали два огромных глаза и топорщились небольшие усы. Больше в темноте ничего нельзя было разглядеть. Травка хотела снова спрятаться под одеяло, но тут тень произнесла:
– Не бойтесь, милая барышня, я не вор и не разбойник. Меня зовут Козодой.
– Здравствуйте, – сказала осмелевшая Травка. – А вы кто? Вы коз доите?
– Конечно же, я коз не дою, – сказала тень и рассмеялась. – Глупые люди дали мне такое прозвище за мой большой рот. Они думают, будто я прилетаю в деревню, нападаю на коз и пью их молоко. Глупости! На самом деле мой рот – сачок для ловли жуков и бабочек.
Козодой встряхнул торшер, Светлячок включил свой фонарик, и Травка увидела небольшую птицу на коротких лапках, одетую в мягкий полосатый пуловер и пестрый серый пиджачок. Из-под пуловера щегольски выглядывал белый шелковый шарф. Клюв у птицы был очень короткий, а рот действительно очень широкий. Вокруг рта топорщились щетинки, которые Травка приняла за усы.
– Не стал бы вас тревожить, если бы знал, что в отеле кто-то есть. Дело в том, что я очень люблю принимать ванны, но не простые, а оздоровительные. Летом я на одной даче живу. Там каждый день на стол всякие лечебные препараты выставляют. Люди почему-то их едят. Ну да ладно, о вкусах не спорят. А я процедуры принимаю. Кусочком лимона перья чищу, в салатнице с уксусом купаюсь, а потом в пиве или апельсиновом соке ополаскиваюсь. Ах, какое блаженство! Но осенью дача пустеет, и мне самому ванны делать приходится. Вот я с менеджером и договорился, он разрешил мне кое-какие остатки продуктов забирать.
– А зачем вы эти оздоровительные ванны принимаете? – участливо спросила Травка. – У вас что-то болит?
– Видите ли, - сказал Козодой, – я уже не молод. Суставы побаливают. Люди называют это ревматизмом. Некоторые из птиц для облегчения болей муравьиной кислотой натираются. А я, знаете ли, гуманист, не люблю никому больно делать.
– А можно мне посмотреть на вашу лечебную ванну? – попросила Травка. – Я никогда не видела.
– Посмотрите, милое дитя, может и вам когда-нибудь пригодится рецепт дядюшки Козодоя.
Козодой пошел в кладовую, а Травка выглянула из Дупла. При свете луны лес казался призрачным и таинственным, но совсем не страшным. Травка вылезла из Дупла и забралась на большой сук. На суку, плотно прижатый к стволу, лежал большой кусок коры. В нем Травка увидела сигаретные окурки и пепел от костра. Вскоре прилетел Козодой. В клюве он держал ореховую скорлупу. Бросил скорлупу в ванну и улетел. Вернулся и принес ветку с ягодами рябины. В следующий раз он принес яблочную кожуру. Перемешав все это клювом, Козодой залез в ванну, развел крылья в сторону и попытался подогнуть свой длинный хвост. Только у него это не получилось, и он наступил на него, перекувырнулся и упал на бок. Встал, снова попытался подогнуть хвост и упал на спину. Травка не могла сдержать смех. Она изо всех сил зажимала листиками рот, но все равно фыркала от смеха. Смотреть на кувыркания Козодоя было так уморительно! Козодоя совсем не смущал Травкин смех. Казалось, он его просто не слышал, глаза у него были полузакрыты. Козодой блаженствовал.
Приняв ванну, и расчесав перышки средним пальцем, край которого был похож на гребенку, Козодой сказал: «Ну, вот, стал совсем как новый! Пора и подкрепиться», –попрощался с Травкой и улетел.
Травка осталась сидеть на суку. Ей не хотелось спать. Звездное небо было так прекрасно, вдали ухала сова, переговаривались сверчки, тихо прошелестел падающий лист. Травка подумала о родителях, о бабушке и старших братьях. Как они далеко, а она вот здесь. А еще где-то есть волшебная страна, которую она скоро увидит. Какой большой мир! Травке было и хорошо, и немножко грустно.
Вдруг Травка увидела странную процессию. Впереди процессии шла большая гусеница и выпускала сзади тонкую паутинку. Уцепившись за эту паутинку, следом шла другая гусеница. Она тоже выпускала паутинку, за нее держалась следующая. И так след в след маршировало целое войско гусениц. Одеты гусеницы были в серо-голубую форму с яркими красными пятнами. Войско двигалось вверх по стволу.
– К верхушке идут, чтобы молодые побеги грызть, – поняла Травка. – Специально ночью идут, чтобы никто их остановить не смог, а утром уже поздно будет. Что делать?
Тут Травка заметила, что между последней и предпоследней гусеницей порвалась паутинка. Последняя гусеница начала кружиться на месте. Она отстала от отряда, а потом поползла совсем в другую сторону. Травке в голову пришла идея. Но для выполнения этой идее придется разбудить Паука. Ну что ж, ради спасения Дуба, можно и сном пожертвовать!
Травка спустилась к Дуплу и дернула за сигнальную нить. Через мгновенье из белого домика выскочил Паук в своем свитере с крестом и даже в ботинках, будто совсем не спал, и подбежал к Травке.
– Что случилось? – спросил он.
Травка показала на колонну гусениц.
– Ой, это войско Походного Шелкопряда! – заволновался Паук. – Они могут обглодать весь наш Дуб!
Травка рассказала Пауку об идее, которая пришла ей в голову.
– Молодец! – похвалил Паук. – Так и сделаем.
Он побежал к первой гусенице и прикрепил свою паутинку к ее голове. Гусеница остановилась. Паук потянул ее за собой. Гусеница послушно пошла следом. Паук привязал свою паутинку к хвосту последней гусеницы. Теперь первая гусеница стала не командиром, а простым рядовым, и, как и все, шла за хвостом предыдущей. Боевая колонна превратилась в хоровод. Гусеницы кружились на одном месте и не могли идти дальше.
– Ну вот, – удовлетворенно потер лапки Паук, – теперь у них головы закружатся, колонна распадется, и они расползутся в разные стороны. Здорово, ты придумала! А теперь иди, поспи. До утра еще время есть.
Травка вернулась в свою постельку. Какое-то время она лежала без сна: ей мерещилось войско Походного Шелкопряда, а потом она уснула, и ей приснился начальник этого войска, Походный Шелкопряд – большой жук с длинными рогами и острыми челюстями. Он был одет в шелковый балахон и кружился на одном месте. Потом он остановился и голосом Рины запел какую-то песенку. Травка стала ему подпевать, и вдруг почувствовала восхитительный аромат.
– Как замечательно пахнет! – подумала Травка. – Похоже на жареные блинчики!
Она открыла глаза и увидела Рину, которая накрывала на стол.
– Вставай, соня! – сказала Рина, заметив, что Травка проснулась. – Уже утро! И завтрак готов. Ты ведь любишь блинчики с медом?
Глава 11. Травка и Рина летят в Страну Маленьких Фей
Травка вскочила с постели.
– Блинчики с медом! Конечно, люблю! Бабушка такие блинчики из семян одуванчиков печет, листики оближешь! А вот мед мне дают, только когда горло заболит, а я его так люблю. Ой, а ночью настоящие приключения были.
– Какие еще приключения? – нахмурилась Рина.
Травка рассказала Рине об оздоровительной ванне Козодоя и об отряде гусениц-шелкопрядов. Рина покачала головой.
– А я ничего не слышала, – сказала она. – Молодец, Травка. Здорово придумала, как гусениц остановить. Садись скорее за стол, а то завтрак остынет.
Травка села за стол. Рина поставила перед ней тарелку с блинчиками и подвинула поближе блюдечко с медом.
– Никогда не ела ничего вкуснее, – с набитым ртом сказала Травка. – А кто это все приготовил?
– Жена Паука-Крестовика приготовила. А лесная еда вся вкусная, – засмеялась Рина. – Особенно блинчики из ореховой муки с цветочным медом и чай из зверобоя с мятой и малиновым вареньем.
Травка быстро съела свою порцию, и листики облизала.
– А разве нам не нужно посуду за собой помыть? – спросила Травка. – Бабушка всегда ругается, если кто-то посуду грязную оставляет.
– Нет, тут за собой ничего убирать и мыть не надо. Это же гостиница. Мелкий мусор маленькие Жуки-Вилохвостки убирают, крупный – Жуки Навозники. Ну а со всем остальным семейство Жука-Крестовика справляется.
Рина и Травка вылезли из Дупла, попрощались с Пауком, который выбивал маленьким прутиком свой белый коврик, и попросили его передать жене, что завтрак был замечательный.
– Приходите к нам еще, – сказал Паук. – Рад был с вами познакомиться. А гусеницы все еще хоровод водят. Пусть попляшут. Дня через два упадут от усталости и расползутся кто куда – отсыпаться.
– А куда теперь? – спросила Травка у Рины.
– Мы уже почти у цели. Нам надо добраться до большой ветки рядом с Дуплом. Видишь? Она совсем близко.
– Да, совсем немного осталось. А потом что?
– А потом за нами прилетят бабочки и перенесут нас в Страну Маленьких Фей. Ну, пойдем, солнышко уже встало, и бабочки скоро прилетят. Они не любят ждать.
Рина, а за ней и Травка, начали карабкаться по стволу. Под корой раздавались странные звуки. Травке казалось, что где-то журчит ручей, поскрипывают чьи-то шаги, и будто само дерево вздыхает во сне. Вдруг на Травку посыпалась какая-то желтая пыльца. Она подняла голову и увидела маленькую дырочку, из которой, пятясь, вылезал маленький жучок, одетый в комбинезон коричневого цвета и рабочие ботинки. Жук был бы похож на одного из Семерых Братьев Короедов, если бы не был таким серьезным и сосредоточенным.
– Что вы так на меня смотрите? – сердито спросил жук у Травки. – Будто я прогрыз ход в шкафу вашей любимой бабушки.
– А вы не один из Семерых Братьев?
– Еще чего? – фыркнул жук. – К этим пьяницам я не имею никакого отношения. Конечно, они мне родственники, только дальние очень, так, седьмая вода на киселе.
Травка хотела спросить про кисель, зачем его в семи водах варить, но жук был очень сердитым, и Травка промолчала.
– Эх, что за жизнь? – жаловался жук. – Вот так живешь-живешь, работаешь, день и ночь, не покладая лап. Растишь детей, учишь их, надеешься, что вырастут они проворными, работящими, обзаведутся семьями, продолжится наш род жуков-короедов. Тут является дятел и своим длинным языком слизывает все твои надежды на будущее. Ухожу я с этого дуба, пойду искать счастья на другом дереве.
– Счастливого пути, – сказала Травка. Она понимала, что жук портит дерево, но ведь каждый имеет право на счастье. Травке стало жалко несчастного жука. Но долго печалиться было не в привычках Травки – она быстро забыла о жуке и снова стала карабкаться по стволу.
Рина уже сидела на ветке и как всегда болтала ножками. Травка устроилась рядом и посмотрела вокруг. Солнце уже встало над горизонтом. Оно пробивалось сквозь кроны деревьев и заливало все вокруг золотисто-желтым светом. Свежий воздух был слегка прохладным, но удивительно чистым. На соседнем дереве сидел зверек в рыжей пушистой шубке и в шапочке с кисточками на ушках. Зверек держал в лапках шишку и острыми зубками чистил ее.
– Ой, какой пушистик! – воскликнула Травка. – Рина, кто это?
Зверек замер на мгновенье и вдруг пустился наутек, только длинный пушистый хвост засверкал в лучах солнца.
– Это Белка, – сказала Рина. – Белки большие трусихи и задаваки. В лесу все белки кладовщиками работают и ужасно гордятся этим. Им все время кажется, что кто-то за продуктами в кладовку лезет, вот они и бегают проверять.
– Ну, когда же прилетят бабочки? – спросила нетерпеливая Травка. – Какого они цвета? А как мы на них полетим?
– Что-то задерживаются бабочки. – сказала Рина. – Вот когда прилетят, тогда все увидишь.
Травка вздохнула. Ей никак не сиделось на месте. Так трудно ждать. Время тянется бесконечно. Травка уже на одной стороне ветки посидела, и на другой, и листиками помахала, и в каждую щелочку нос сунула. А бабочек все нет и нет. Рина тоже хмуриться начала и на солнце поглядывать.
Вдруг кто-то легко дотронулся до Травкиного листика.
– Что ты тут делаешь, Травка? – спросил знакомый голос.
Травка оглянулась. Она увидела маленькое существо на тонких-тонких лапах, согнутых в коленках. Казалось, маленькое тельце болтается на волосинках.
– Ой, Коси-коси-ножка, привет! Я в гости к Рине сейчас полечу, в Страну Маленьких Фей. А ты как тут оказался, так далеко от клумбы? Ой, что я вижу! У тебя семь ног! Где ты одну потерял?
У жучка с одной стороны туловища было четыре ноги, а с другой – только три.
– Ерунда, – отмахнулся жучок,– - я и на пяти ногах ходить смогу. А к Старому Дубу я часто хожу. У меня тут невеста живет. Мы с ней гуляем. Ты про ногу спрашивала? Это все человеческие штучки. Был я тут в одном доме, смотрю – на столе длинная подставка, а на ней много-много маленьких коробочек. Пытался я их открыть, только ни у одной крышки нету. Человек по этим коробочкам пальцами стучит и в светящееся окошко смотрит. А в окошке какие-то странные закорючки появляются. Будто жучки по одному выскакивают и в длинные ряды выстраиваются. Засмотрелся я, нога соскользнула, да между коробочек застряла. Стал я ногу выдергивать, а она ни туда, ни сюда. Пришлось одной ногой пожертвовать. Ладно, Травка, счастливо вам добраться, а меня невеста ждет.
Травка попрощалась с жучком-сенокосцем и опять села на ветку рядом с Риной.
– Когда же... – начала говорить она. И вдруг увидела большое белое облако, приближающееся к дереву. Облако меняло форму, трепетало в воздухе и переливалось разными красками. Когда облако подлетело ближе, Травка увидела, что у облака сотни глаз и столько же усиков.
– Бабочки, – выдохнула она. – Какие же они красивые!
Сотни бабочек Белянок летали и кружились над Риной и Травкой. На белые легкие шелковые крылья бабочек неизвестный художник капнул по две капельки черной краски и слегка мазнул верхушки крыльев. Пыльца на крылышках переливалась будто мириады крошечных драгоценных камешков.
– Как хорошо пахнет! - восхищенно сказала Травка. – Так пахнет резеда, что растет у нас на клумбе.
Бабочки сели на дерево, сложили крылышки и вдруг стали похожи на зеленовато-желтые листики какого-нибудь растения. Крылья бабочек слегка трепетали – казалось, легкий ароматный ветерок слегка колышет листочки.
Травка заворожено смотрела на бабочек. Такого фантастического зрелища она еще не видела никогда. Очнулась Травка, когда услышала голос Рины.
– Нектариния, – спросила Рина у большой бабочки, – что случилось? Почему вы так поздно?
– Не сердись, Рина, – прозвучал мелодичный голосок бабочки. – Мы заигрались на лугу. Сначала в догонялки играли. Потом в игру «Кто останется без цветка». Так увлеклись, что и про время забыли
– Ну что ж. Пора лететь, – сказала Рина. – Времени осталось мало.
Бабочки снова взлетели и выстроились клином, оставив в середине небольшое свободное пространство. Они подлетели к ветке, на которой стояли Рина и Травка. Рина сняла с головы свою шелковую ленту (Травка поклясться могла, что лента была розовая, а теперь она стала голубая) и накинула ее на первых бабочек. За один конец ленты она взялась сама, другой передала Травке.
– Держись крепче, – сказала Рина. – И ничего не бойся.
Травка ухватилась за конец ленты и зажмурилась. Бабочки бесшумно затрепетали крылышками и взмыли в воздух. Сначала они летели клином, как птицы. Потом клин начал менять очертания, пока не превратился в большое белое облако. Травка и Рина оказались внутри облака. Они крепко держались за концы ленты. Облако плыло по небу, и никто не догадывался, что это бабочки несут Рину и Травку в Страну Маленьких Фей.
Глава 12. О феях и эльфах – кто они такие, где живут и чем занимаются
Бабочки летели долго, то поднимаясь, то опускаясь. Крылышки их легко шелестели, и от этого шелеста Травку сморил сон. Если бы Травка видела когда-нибудь раньше море, ей, наверное, приснились бы морские волны и маленький кораблик, покачивающийся на волнах. Но Травка никогда не видела моря, и ей приснилась большая лужа, которая всегда после сильного дождя разливалась у дома возле клумбы; посреди лужи плавала щепка, а мальчишка из последнего подъезда колотил палкой по воде, и щепка колыхалась вверх-вниз, вверх-вниз. Когда мальчишка ударил особенно сильно, лужа вдруг исчезла, и Травка почувствовала, что ее корешки коснулись земли.
Она открыла глаза и увидела цветущий луг, озеро и сотни разноцветных бабочек, порхающих над цветками. Бабочки весело переговаривались с маленькими человечками. Человечки сидели на цветках и летали среди бабочек. У них были маленькие головки – белокурые, рыжие, черные, – маленькие ручки с крохотными пальчиками и крошечные ножки. У тех человечков, что летали среди бабочек, за спиной трепетали тоненькие перламутровые крылышки разных оттенков. Травка зачарованно смотрела на фей и эльфов.
– Ну вот, мы и дома, – Рина подбежала к большому цветочному кусту и с листика на листик, как по лесенке, начала подниматься вверх. – Ну что же ты, лезь за мной! – позвала она Травку.
Травка тоже полезла вверх, к большому пурпурному цветку. Цветок издавал нежный аромат и слегка покачивался навстречу Рине, будто приветствовал хозяйку. Рина отодвигала красные лепестки один за другим, будто мягкие шелковые шторки, и пробиралась внутрь цветка. Травка шла за ней. И вот они оказались на площадке, на которой стояли, прижавшись друг к другу, три высоких шелковых кувшина. В каждом была маленькая дверца.
– Посиди в гостиной, пока я переоденусь, – сказала Рина и открыла дверь одного кувшина. Травка вошла внутрь вслед за Риной. Гостиная оказалась восхитительной комнаткой, стены которой были обтянуты бледно-желтым бархатом. Изящно изогнутые кресла-листики показались Травке очень красивыми. Она присела на одно из них, и кресло тут же изогнулось, чтобы Травке было удобнее сидеть. Рядом на черном блестящем столике стоял маленький графинчик с какой-то тягучей жидкостью и вазочка с пушистыми желтыми шариками-ирисками. Травка покачала графин, посмотрела, как жидкость переливается с одного бока на другой, и взяла один шарик.
– Не стесняйся, угощайся. Это пионовый нектар и пионовые ириски.
Травка оглянулась и увидела, стоящую в дверях Рину. На Рине было короткое шелковое белое платье, через плечо перекинут прозрачный шарфик, а на шее матово мерцало ожерелье из белого жемчуга. Маленькие ножки Рины были босыми.
– Дома мы ходим босиком, – сказала Рина, поймав взгляд Травки. – Ведь у нас все шелковое: и пол, и стены, и потолок. По шелку так приятно ходить! Хочешь посмотреть, как я живу?
– Еще бы!
Рина открыла дверь в другую комнатку-кувшинчик. Это оказалась спальня. Стены спальни были обтянуты таким же бледно-желтым бархатом. Посередине стояла кровать-листик. На ней лежали маленькие подушки-фиалки и одеяло-лепесток розы. Рядом в перевернутом колокольчике блестела роса.
– Это мое зеркало, – пояснила Рина.
– А что в третьей комнате? – спросила Травка.
– Третья комната – моя гардеробная, – сказала Рина и открыла третью дверь.
В гардеробной все было в идеальном порядке. На виноградных усиках, как на вешалках, висели платья всевозможных расцветок и фасонов. По стенкам тянулись ряды полок. На верхних полках лежали шляпки и шарфики, на средних – белье из нежнейшего шелка, а на самых нижних стояли туфельки, сандалии и кроссовки.
– Ой, зачем тебе столько нарядов? – спросила Травка. Она с весны до осени ходила в одном зеленом платье, а новое ей обещали купить только следующей весной.
– Мы носим свои платья лишь один день, а потом отдаем их куклам, которыми играют дети. Мы не знаем, какой кукле оно достанется, ведь кукол много, в разных магазинах разных городов и стран. В нашей Стране Маленьких Фей время бежит быстрее, чем у людей. У людей проходит ночь, а у нас трое суток. А ты знаешь, кто мы такие, феи и эльфы?
– Вы маленькие дети, да?
– Ну, конечно. Днем мы обычные дети, а ночью, когда засыпаем, девочки превращаются
в фей, а мальчики – в эльфов. Мы три дня живем в Стране Маленьких Фей, а потом возвращаемся домой. Но у людей проходит только одна ночь, и никто не замечает, что мы улетали. Когда мы становимся взрослыми, мы уже не помним, что были когда-то феями и жили в сказочной стране, но если мы встречаем куклу в платье, которое носили, когда были феями, то храним эту куклу всю жизнь.
– А как вы в Страну Маленьких Фей попадаете? Сами летите или за вами бабочки-Белянки прилетают?
– Нет, бабочки-Белянки только днем летают, а ночью прилетает фея Сна со своей свитой из Серебристых Лунок. У феи Сна на мантии много-много сверкающих звездочек. Она снимает их по одной и бросает в окно спящего ребенка. Это знак – пора лететь. Мы вылетаем из окна и летим вместе с Лунками.
– А кто такие эти Лунки?
– Лунки – это красивые ночные бабочки с серебристо-белыми крыльями и желтым пятнышком. Днем они сидят на деревьях как сучок или веточка, а желтое пятно будто ободранная кора, ну а ночью они в свите феи Сна служат.
– А все эти платья ты сама шила? – спросила Травка.
– Нет, что ты! В нашем городе каждый делает что-то для всех. Сначала гусеницы Тутового Шелкопряда шелк ткут, потом самые молодые феи-ученицы купают шелк в росе и натягивают его на прутики. Феи-рисовальщицы пчелиным воском наносят рисунок, а феи-красильшицы раскрашивают в разные цвета. Я вот все детали узора крашу в зеленый цвет. В стебельках и листиках моего пиона самая лучшая зеленая краска. Потом уже феи-швеи шьют платья для девочек и костюмы для мальчиков. Из обрезков шелка получаются красивые шарфики и ленты. А жуки-сапожники шьют нам обувь. Теперь пойдем, погуляем?
– Конечно! – захлопала листиками Травка.
И они начали спускаться вниз. Вдруг на листик, куда только что спустилась Травка, упал большой желтый шар. Он покатился по листику и превратился в желтую лужицу.
– Ой, дождь пошел! А почему он желтый? – спросила Травка. Она подняла голову вверх, но на небе не было ни облачка, и по-прежнему сияло солнце.
– Это «пионовый» дождь, – засмеялась Рина. – В теплый солнечный день бутоны пионов выделяют столько нектара, что он переполняет всю посуду, которая есть в доме, и капли падают на листики. Эта капля – вкусный обед для Златоглазика, Осы или Бабочки-Капустницы.
Травка спустилась ниже и увидела несколько желтых капелек, будто кто-то порвал бусы и бросил их на листок.
– Смотри, Рина, – сказала Травка, – и здесь капельки «пионового» дождя.
Рина спустилась на листик, на котором стояла Травка.
– Нет, Травка, – встревоженно сказала она. – Это капли больше похожи на яд жука-Нарывника. У нас, Маленьких Фей, давно идет война с этими жуками. Жуки-Нарывники подбрасывают своих детей в домики пчел, злобные детки сначала съедают маленьких пчелят, а потом и весь мед. Пчелиная семья погибает от голода, а маленькие Нарывники вырастают и своих детей подкидывают в другую пчелиную семью. У жуков-Нарывников очень злобный характер. Если они разозлятся, то губят обидчика своим ядом. Видно, они очень на нас разозлились, за то, что мы пчел защищаем, и решили отравить нас.
Рина подняла голову и вдруг стала торопливо забираться наверх. Травка тоже посмотрела вверх. Она увидела жука в черном с искоркой на камзоле. У жука была маленькая головка и большое толстое брюхо. Жук что-то делал возле лужицы с нектаром. Увидев, что к нему приближается Рина, Жук со всех лап бросился наутек.
– Опоздала, – сказала Рина. – Жук успел вылить яд в нектар. Теперь, если кто-то выпьет эту смесь, он может умереть. Травка, тебе придется посторожить здесь, чтобы никто до нектара не притрагивался, а я полечу за подмогой.
Рина расправила крылышки и улетела. Травка осталась одна. Она села на листик рядом с нектарной лужицей и задумалась. По-прежнему светило яркое солнышко, порхали бабочки, веселились маленькие феи и эльфы, и никто не подозревал, какая опасность притаилась на обычном пионовом листе. А вдруг жук-Нарывник оставил свои ядовитые следы где-то еще или подливает яд еще в чей-нибудь нектар? Вдруг Рина не найдет того, кого зовут Подмога?
Тревожные мысли роились в Травкиной голове, только долго думать о плохом она не могла и стала снова смотреть по сторонам. А вокруг разносился сладкий аромат, и было сказочно красиво. На лугу среди нежной мягкой травы росли по соседству северный вереск и южная орхидея, весенний цветок ландыш и осенняя астра, неприхотливый василек и нежная лилия. И в каждом цветке жила маленькая фея, хозяйка и хранительница этого цветка.
Даже в таком сорняке, как Вьюнок Полевой, жила Маленькая Фея. Она выглянула из цветка-граммофончика и приветливо помахала Травке рукой. Травке она показалась красавицей: рыжеволосая, с огромными раскосыми зелеными глазами и ажурными крылышками, зазубренными по краям. Одета фея была в длинное зеленое платье с открытыми плечами и пышными рукавами.
Травка хотела предупредить фею Вьюнка об опасности, но к фее подлетел эльф в коричневой тунике с зеленым трилистником на груди и в темно зеленом плаще, и они, взявшись за руки, полетели в сторону серебристого озера.
Глава 13. Травка спасает Рину от гибели
Травка вздохнула и вернулась к ядовитой лужице. Ей показалось, что лужица стала меньше. Неужели, пока она отвернулась, кто-то успел попить ядовитого нектара? Но кто? Выходит, Травка опять проворонила? Но здесь же никого не было! Травка потрясла листиками, закрыла глаза, снова их открыла. Точно лужица стала меньше! Но тут послышался легкий шорох крыльев, и появилась Рина.
– Как дела, Травка? – спросила Рина.
У Травки из глаз закапали слезы.
– Ой, Рина, – заплакала Травка, – не знаю, как это получилось, я только на секундочку отвернулась, залюбовалась феей Вьюнка, а лужица меньше стала. Кто-то пил из нее.
– И ты никого не видела и не слышала?
– Нет, никого. Может это невидимый кто-то?
– Думаю, что это видимый. И даже очень. На твоих глазах пил, а ты и внимания не обратила.
– Да кто же это, кто? – забеспокоилась Травка.
– Солнышко это, – рассмеялась Рина. – Разве ты не видела, как высыхает утренняя роса под лучами солнца, и как быстро сохнет лужа в жаркий солнечный день? Видишь, какое сегодня солнце яркое? Оно и пьет нектар. Но солнцу яд не страшен, оно не отравится.
У Травки сразу и слезы высохли.
– Ты нашла Подмогу? – спросила она.
– Конечно, нашла, – ответила Рина. – Подмогой нашего любимца Ёжика зовут. Он от змей и мышей нашу страну охраняет. А еще переносчиком кофейных зерен работает. Я его на кофейной плантации и нашла. Он согласился помочь и сейчас выслеживает жука-отравителя.
– А какой он, Ёжик? А что такое кофейные зерна? И как Ёжик их переносит? А что он с жуком делать будет? – засыпала Рину вопросами Травка.
– Я тебе покажу нашу плантацию кофе, – сказала Рина, – и ты сама увидишь, как Ёжик там работает. А жука-Нарывника он съест.
– Как съест? – ужаснулась Травка. – Ведь он умрет!
– Нет, не умрет. Ежу и гадюку съесть пара пустяков, а ядовитый жук – так просто лакомство.
– Где тут лакомство? – из-под листиков пиона показался длинный влажный нос и принюхался. За носом появились усы и два черных, как бусинки глаза, а потом и сам зверек.
Травка во все глаза смотрела на странного незнакомца. Незнакомец пыхтел и отдувался. Одет он был в тяжелую мохнатую шубу, из которой торчало много длинных черных игл.
– Ой, Ёжик! – сказала Рина. – А где Нарывник?
– Нарывник столько следов оставил, что найти его было совсем нетрудно. А справиться с ним – и того легче. Он вас больше беспокоить не будет. А про какое лакомство ты говорила?
– Да про жука-Нарывника и говорила.
– Жаль, я думал, что-то еще вкусненькое есть. Ну, ладно, мне на работу пора.
Ёж опять скрылся в листве.
– Спасибо тебе, Ёжик! – закричала вдогонку Рина.
В ответ только листики заколыхались.
– Ну вот, – удовлетворенно сказала Рина, – ядовитая лужица высохла, и жука-Нарывника больше нет. Можем погулять по нашему городу.
– Мне еще на ёжика посмотреть хочется, и как он на плантации работает. Можно?
– Конечно, можно, я же тебе обещала, – сказала Рина и стала спускаться на землю. Травка спустилась за ней.
Рина вела Травку по тропинке через луг.
– Тут недалеко паук-Искусник живет. Ты не против, если мы к нему зайдем? – спросила Рина у Травки.
– Нет, конечно, – ответила Травка. – А почему его так зовут – Искусник?
– Паук этот красивые занавеси и шторы шьет, и театральные декорации на заказ делает. У нас скоро новый спектакль. Надо узнать, как там наши декорации. Да вон же он, на пороге дома сидит.
У маленькой дырочки в земле, завешанной белой ажурной шторкой, сидел паучок-щеголь, разодетый в бело-черно-желто-красные одежки.
– Привет, Искусник! Познакомься – это Травка. Она в подземном городе, в доме-Клумбе живет.
– Очень приятно, – поклонился Травке паучок. – Как там Чайные розы поживают?
– Хорошо поживают. А откуда вы их знаете? – удивилась Травка
– Ну, как же мне не знать, когда я их еще черенками-подростками помню. Они же в нашем городе родились. Такие милые барышни-проказницы были. Ну, передавайте им привет от дядюшки-Искусника.
– Обязательно передам, – обрадовалась Травка.
Ей хотелось поговорить с кем-то о своей клумбе. Соскучилась Травка по дому. Но паук-Искусник заговорил уже с Риной о театральных делах. Травка знала, что такое спектакль. А вот слово «декорации» слышала впервые. Она уже хотела спросить, что же это за слово такое таинственное, но паучок повел Рину смотреть «декорации», и Травка побежала за ними.
Декорациями оказались белые шелковые полотнища разного размера и разной формы. Паучок начал объяснять, что длинные узкие полотнища будут спускаться сверху, образуя купол, а большое неровное полупрозрачное полотнище, вытканное звездами, будет изображать небо.
Зачем изображать небо, если его и так видно, Травка спросить не успела. Мелькнуло что-то черно-красное, паучок со всех лап кинулся к своему домику, а Рина, схватив Травку за листик, кинулась за ним. Забежав в домик и впихнув туда Рину с Травкой, паучок задвинул дверь-шторку и начал быстро заплетать ее густой паутинкой. Получилось, как решетка на двери.
– Что случилось? – шепотом спросила Травка у Рины, глядя, как паучок нервно прислушивается к тому, что происходит за дверью.
– Оса-разбойница рыщет. На пауков охотится. Поймает паука, вколет ему яду и еще живого своим детям на съедение бросает. Ну, будем надеяться, что она вход в домик не найдет.
Травка огляделась по сторонам. Стены домика, потолок, даже пол были обтянуты шелком. На задней стенке темнело отверстие черного хода. Внезапно послышался шорох. Будто кто-то быстро-быстро рыл землю.
– Нашла все-таки. Бежим! – закричал паучок и бросился к черному ходу. Рина с Травкой побежали за ним.
– Эта оса не только разбойница, она еще и взломщица. Если она найдет дверь, ее никакая решетка не остановит, – на ходу прокричала Рина Травке.
Оса изо всех сил рыла землю челюстями и передними лапами. От возбуждения у нее нервно трепетали усики, как хвост охотничьего пса у лисьей норы.
Вдруг на некотором расстоянии от норки, будто прямо из-под земли вынырнул паучок и, как испуганный заяц, бросился наутек. Через некоторое время из отверстия черного хода показалась голова Рины.
– Вроде бы никого, – сказала Рина. – Можно вылезать.
Рина вылезла из подземелья, а за ней и Травка. Солнце светило прямо в глаза, Травка прищурилась. Вдали виднелись яркие пятнышки цветов города Маленьких Фей, а здесь на окраине, росла только трава и маленькие кустики неизвестных Травке ягод. Травка хотела спросить про ягоды. И вдруг раздался противный скрипучий смех. Он был похож на боевой клич и издевку одновременно.
– Тоже неплохая добыча. Моим деткам на сладкое, – проскрипел голос.
Травка увидела осу с длинным жалом и блестящими крылышками, одетую в красную блузку и черную юбку. В передних лапах оса держала Рину. Рина не могла шевельнуться, так крепко ее стиснули лапы осы. Затем оса подняла брюшко и вонзила свое острое жало в шею беспомощной Рины. Травка от ужаса зажмурила глаза.
– Ну, полежи немного, – сказала оса, – а я приведу своих детей.
И оса улетела. Травка подбежала к лежащей на земле Рине и начала обнимать ее и тормошить.
– Рина, Рина! – кричала Травка. – Что с тобой? Ты умерла?
Но Рина не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. По ее щекам текли слезы. Вокруг не было ни души. Паучок скрылся в неизвестном направлении. Помощи ждать было неоткуда. Тогда Травка положила Рину на свой листик и как на санках повезла на себе. Это был последний Травкин листик, ведь к осени у цветов-луковичек опадают все листья и они уходят под землю спать. Травка тащила на себе Рину. По луковичке катились капли влаги. Слезы или капельки пота? Травка не обращала внимания. Лишь бы дотащить Рину вовремя, лишь бы она не умерла.
Наконец Травка увидела первый цветок. Небольшой ярко-синий цветок с резными лепестками. На цветке сидела фея в нежно-голубом воздушном платье и расчесывала свои длинные черные волосы. Она увидела Травку и помахала ей рукой.
– Помоги мне, – задыхаясь, закричала Травка. – Рина попала в беду. Ее ужалила оса. Я не знаю, что делать.
Фея подлетела к Травке и посмотрела на Рину. Рина была бледная, почти не дышала и совсем не могла двигаться.
– Нужно противоядие, – сказала фея. – Я полечу к Ромашке Аптечной. Она знает, что делать. А ты пока неси Рину в мою спальню.
– Мне не поднять ее на цветок, – испугалась Травка.
– Я пришлю тебе кузнечиков, они помогут, – крикнула, улетая, фея.
Травка еще не успела отдышаться, когда появились два длинноногих кузнечика в зеленых фраках. Соорудив из листика носилки, кузнечики в два прыжка оказались на цветке. Травка полезла за ними. В этом цветке комнат не было. Кровать стояла прямо под навесом из синего лепестка. Кузнечики осторожно положили Рину на кровать и бесшумно исчезли. Травка прикрыла Рину стеганым нежно-розовым атласным одеялом из лепестков роз и села рядом.
– Ну, пожалуйста, прилетай скорее! – мысленно подгоняла Травка неизвестную ей фею Ромашки Аптечной.
Наконец прилетела фея в белоснежном шелковом халатике и в маленькой желтой шапочке на белокурой головке. В руке фея держала белый чемоданчик, с нарисованным на нем желтым крестиком. Она достала из чемоданчика флакон, сделанный из плода шиповника и цветок пурпурной наперстянки, похожий на колокольчик. Накапала несколько капель какой-то жидкости в цветок и вылила Рине в рот. Через несколько минут лицо Рины порозовело, и она слегка шевельнула рукой. Травка захлопала в ладоши и подпрыгнула от радости.
– Ну, теперь дело пойдет на поправку, – сказала фея Ромашки Аптечной. – Настойка из цветков малины – самое лучшее противоядие от укуса осы. Через пару часов Рина будет как новенькая. А пока пусть полежит, отдохнет.
Фея Ромашки Аптечной убрала флакон в чемоданчик. Попрощалась и улетела.
Скоро вернулась и хозяйка цветка. Оказалось, что это фея Василька. Она принесла корзинку ягод и сладостей для Рины.
Наконец Рина открыла глаза.
– Травка, – сказала она, – ты порвала платье. Оно все в дырах.
– Ерунда! – засмеялась Травка. – Главное, ты в порядке.
– Ой, – Рина села на кровати, – вспомнила! Как страшно было! Сначала думала, оса мне голову оторвет, так крепко она меня схватила. А потом, когда жало впилось, вдруг чувствовать все перестала. Как представила, что начнут от меня по кусочку отрывать, а я и пошевелиться не смогу... Спасибо, Травка! Ты меня от смерти спасла.
– Я очень перепугалась, Рина, и не знала, что делать. Думала, ты умерла. А потом, смотрю, плачешь, вот и решила, тебя домой тащить.
Травка с Риной еще долго вспоминали пережитый ужас. Наконец Рина сказала:
– Мы сейчас пойдем домой, и ты выберешь самое красивое платье в моем гардеробе, какое только тебе понравится.
Глава 14. Что случилось, когда Травка впервые попробовала кофе
И вот Рина с Травкой снова бегут по тропинке через луг.
– Рина, ты жива? А где оса? – послышался откуда-то слабый голос.
Рина и Травка огляделись, но никого не заметили. Потом обе посмотрели вверх: там, на самом кончике тонкого стебелька, сидел паук-Искусник.
– Зачем ты туда забрался? – удивленно спросила Рина. – Оса, наверное, у твоего домика сторожит – злится, что добыча убежала.
– Что же теперь делать? – забеспокоился паук. – Домой идти нельзя, а там декорации незаконченные остались. Ох, и боюсь я ос! У нас, пауков, инстинкт такой: как увидим осу, бежим сломя голову. Я и на стебель залез не понятно как – в моем-то возрасте и такие акробатические трюки! Вообще-то я высоты боюсь, у меня от высоты голова кружится.
– А если бы Рина погибла? – возмутилась Травка. – Вы ведь могли бы кого-то на помощь позвать!
– Да оно, конечно, так, – смущенно признался паук. – Только ведь страх почище осиного яда действует, обо всем забываешь, лишь бы самому ноги унести. Вы уж не сердитесь, мы пауки-искусники – мирный народ, совсем не воины, да. Хотите, я вам ажурные чулочки сплету?
– От чулочков не откажемся, правда, Травка?
– Конечно, нет. Здорово было бы к ажурной шляпке и чулочки ажурные. Только вот на мои корешки надо десять пар чулок.
– Свяжу, мне не трудно, – обрадовался паук. – Только не сердитесь на меня.
– Да не сердимся мы на тебя, – сказала Рина. – Спускайся вниз, тут тебе ничего не грозит. А нам пора.
Рина и Травка побежали дальше. Потом Рина свернула с тропинки и стала пробираться сквозь заросли травы, такие густые, будто это джунгли тропические. Травка не знала, как выглядят джунгли, но слышала, что через них надо пробираться. Наконец Рина раздвинула стебли и сказала:
– Смотри, это наша кофейная плантация!
Травка увидела перед собой высокий кустарник. Листья на кустах были блестящие, плотные, будто кожаные, а на ветках висели красные ягоды и белели нежные цветы. В воздухе стоял восхитительный аромат.
– Ой, как жасмином пахнет, – сказала Травка. – А где он?
– Жасмина здесь нет, – засмеялась Рина. – Это цветки кофейного дерева так пахнут. Очень на жасмин похоже.
– А эти разноцветные ягодки и есть кофе? – спросила Травка.
– Да. Они называются «кофейной вишней»; у них в середине большие семена. Семена «кофейными зернами» называют. Из этих семян и делают кофе. Сейчас как раз сезон сбора кофе. Пойдем, посмотрим.
Травка подошла поближе. По веточкам кофейного дерева взад-вперед деловито сновали жуки в желтовато-коричневых комбинезонах, отливающих на солнце золотом. Роскошные длинные усы жуки закинули на спину, чтобы не мешали работе. Острыми клещами они обрезали черенки, на которых висели кофейные ягоды, и сбрасывали ягоды вниз.
– Какие большие жуки! – удивилась Травка. – Никогда таких не видела.
– Жуков этих зовут Большезубами, – сказала Рина. – Только у них есть такие сильные челюсти, чтобы срезать кофейные ягоды.
Под деревом лежал ёжик. Ягоды сыпались ему прямо на иголки, и ёжик делался похожим на подушку с портновскими булавками. Когда все ягоды высыпались, ёжик побежал к белому паутинному полотну, разложенному на самом солнцепеке. Травка с интересом смотрела на происходящее.
– Сейчас феи-кофейницы снимут с иголок ягоды, – начала объяснять Рина, – и разложат их сушиться на солнышке. Когда ягоды высохнут, Златки-Шипогрудки, это жуки такие, проползут по ним туда-сюда несколько раз, очистят от оболочек и останутся только кофейные зерна.
– А дальше что?
– Дальше... Видишь вон ту лиану, что по стволу дерева кофейного поднимается? А на усике ее кувшин висит, видишь?
– Да, вижу! Красивый кувшин, с пурпуровыми пятнышками, и крышечка розовая. На цветок похож.
– А это и есть цветок. Только он хищник.
– Как это хищник? – испугалась Травка. – Разве такое бывает?
– Бывает. Кувшин этот насекомых ловит. По краям он вкусным душистым нектаром намазан, будто воском. Жучок залезает посмотреть, что там внутри, и как на коньках вниз скользит. Тут ему и конец. Кувшин, как желудок какого-нибудь животного, жучка переваривает. Только мы эти кувшинчики каждый день осматриваем и жучков-паучков освобождаем. Бывает, и птичка маленькая попадается. Когда кувшин нектаром наполнится, мы его выливаем и используем для начинок шоколадных конфет. Потом кувшины сушим и используем для хранения кофейных зерен.
– А что такое «шоколадные конфеты»?
– Ты не знаешь, что такое шоколад и конфеты?
– Я слышала, что это очень вкусно, даже фантики видела. Нам на клумбу их часто бросают. А вот конфет не пробовала никогда.
– Обязательно зайдем в шоколадницу. Она называется «У феи». Там и попробуешь и кофе, и шоколад. А сейчас я покажу тебе, как шоколад растет.
Рина снова повела Травку по тропинке. Шоколадные деревья оказались невысокими, но с большими листьями. На ветках висели продолговатые желтые плоды, как будто сложенные из долек. Они показались Травке огромными.
– В этих плодах много семян, – сказала Рина, – их называют «какао-бобами». Собирать плоды нам белки и бурундуки помогают. Когда семена высохнут, из них можно делать шоколад. Пойдем дальше, я покажу тебе хлебное дерево.
– А разве хлеб на дереве растет? – удивилась Травка.
– Да, но только в нашем городе. Ты сама увидишь, – сказала Рина.
Ну кто бы мог подумать, что на ветках могут расти продолговатые коричневые булки! Именно такие булки увидела Травка на большом дереве с гладкой серой корой. Издали булки немного напоминали пчелиные соты.
– Это и есть наш хлеб, – сказала Рина. – Одного плода хватает всем феям на неделю. Еще мы из него делаем муку и печем оладьи. А вот то дерево рядом – это молочное дерево, или дерево-корова.
Травка посмотрела, куда указывала Рина, и увидела высокое стройное дерево, в стволе которого была проделана дырочка. Из дырочки по соломинке в скорлупку от ореха стекала густая белая жидкость.
– Молоко вкусное, – сказала Рина. – Мы его и так пьем, и в кофе добавляем, и в чай. Когда молоко на солнце постоит, а потом остынет, на нем пенка появляется – она называется «сыр». Мы на завтрак маленькие бутербродики из хлеба и сыра делаем. Ой, как я проголодалась. Пойдем, перекусим.
Кафе «У феи» оказалось большим гладиолусом. Его кружевные края нежно розовели. Пять нижних цветков были открыты, верхние еще свернуты в бутоны. Рина повела Травку на третий цветок снизу – «кафе на третьем этаже», как сказали бы, наверное, люди. На полупрозрачных, будто восковых лепестках, стояли черные столики и ярко-оранжевые бархатные креслица. За некоторыми столиками сидели феи и эльфы в разноцветных одеждах. Перед ними на столиках стояли чашечки. Они были сделаны из половинок лимонных и апельсиновых семечек, и в них дымилась темная жидкость. На небольшой сцене кузнечик-скрипач в сером бархатном костюме играл тихую нежную мелодию.
Рина с Травкой сели за столик, который стоял на самом краю лепестка. Травка посмотрела вниз и увидела водоем с темно-коричневой тягучей жидкостью. Солнечные лучи лишь подсвечивали поверхность, но не пробивались в глубину. На поверхности водоема, будто разноцветные лодочки, плавали белые, желтые, красные лепестки цветов.
– Рина, почему вода такая грязная и жирная? – спросила Травка.
– Что ты, Травка! – засмеялась Рина. – Это наша гордость – Шоколадное Озеро. Оно искусственное. В нем всегда теплый жидкий шоколад, из которого хорошо делать конфеты.
Травка увидела, как к водоему подлетела фея в белом платье и коричневом передничке. Она зачерпнула ведерком, сделанным из маковой головки, шоколад и скрылась в соседнем цветке.
– Что будете заказывать? – раздался рядом мелодичный голосок.
Травка оглянулась. У столика стояла белокурая фея в белом платье и коричневом фартучке.
– Две чашечки кофе, пожалуйста, – сказала Рина, – и ваших фирменных фисташковых конфет.
– А мне большую чашку кофе! – сказала Травка. – Нет, даже две чашки!
Фея улыбнулась и исчезла. Через минуту она вернулась и поставила перед Травкой две большие чашки кофе и тарелочку из лепестков черемухи, на которой горкой лежали темно-коричневые шарики.
Травка раскусила один шарик. Там оказалась нежная мягкая начинка и маленький кусочек орешка.
– М-м-м, как вкусно! – сказала Травка и облизала листик.
Потом она попробовала кофе. Он показался ей горьким. Но не пропадать же добру, как говорит бабушка. Травка выпила обе чашки до дна.
Рина по глоточку отпивала кофе из своей маленькой чашечки и ела вторую конфетку, а у Травки уже были пустые чашки и тарелочка. Травке вдруг стало очень весело.
– Как смешно ты ешь! – засмеялась Травка. – А какое смешное лицо у той феи в розовом платье. А зачем так машет руками этот эльф? Ой, не могу!
Травка хохотала уже во все горло. Она не могла остановиться от смеха. И вдруг ей захотелось прыгать и танцевать. «Сыграй что-нибудь веселое, кузнечик!» – крикнула она и, не дожидаясь музыки, начала кружиться. Она кружилась все сильнее и смеялась все громче и не заметила, как очутилась на самом краешке листа... еще шаг... и Травка упала в Шоколадное озеро.
Что тут началось! Феи и эльфы вскочили со своих мест и бросились вниз. Они взялись за руки и, трепеща крылышками, подняли Травку над озером, а потом опустили ее на берег. Травка была вся в шоколаде. Шоколадные капли стекали с нее и тяжело шлепались на землю.
– Праздник! Сегодня будет праздник! – послышался писклявый голосок. – Летите все сюда!
В воздухе зазвенело, и Травку облепила куча мошек. Есть шоколад из озера им было неудобно – они могли в нем завязнуть, ну а шоколад на траве – это безопасно. И большое удовольствие!
Подбежавшая Рина отогнала мошкару веточкой с пушистыми цветочками-шариками. Мошки отлетели подальше, но не улетели совсем. Очень уж им хотелось шоколада попробовать.
– Что это со мной было? – изумленно спросила Травка у Рины.
– Ой, Травка, это кофе на тебя так возбуждающе действует, – сказала Рина, очищая платьице Травки от шоколада. – Нельзя тебе его много пить. Ты начала буянить и упала в Шоколадное Озеро. Пойдем теперь домой переодеваться.
Феи и эльфы вернулись в кафе, а Рина с Травкой пошли по тропинке к пионовому домику Рины. Следом за ними неслось облако мошкары.
Глава 15. Волшебное превращение Травки
Дорога к дому Рины лежала через луг, похожий на пестрый ковер. Бежать по дороге было весело. Травке казалось, что каждый цветок приветствует их, кивая головкой. Теплые солнечные лучи путались в траве, будто играя с травинками. Навстречу Рине и Травке летели эльфы и маленькие феи. Они махали крылышками и тоже приветствовали их. Ароматы цветов кружили Травке голову. В сердцевине многих цветков были гостеприимно распахнуты двери в домики маленьких фей. «Ах, какие прекрасные домики, – думала Травка, – такие нарядные, светлые. Не то, что наши – хотя и уютные, но такие темные и тесные».
Травка задумалась и не сразу заметила, что они бегут по буро-зеленой дорожке, будто сделанной из поперечных досок. Дорожка была волнистая и прогибалась как живая.
Травка остановилась и посмотрела вперед. Оказалось, что Травка и Рина бегут по длинному-длинному листу какого-то странного растения. В центре растения виднелся корявый ствол, который почему-то уходил не вверх, а вниз, в землю. Вокруг ствола торчали малиновые шишки. В самом стволе, как в большой чаше, блестела поверхность воды.
– Что это, Рина? – почему-то шепотом спросила Травка.
– Это Вельвичия, – ответила Рина, – а в ней – наше Волшебное озеро. Вельвичии этой уже тысяча лет. И озеру столько же. Вода в озере волшебная. Любой, кто искупается в ней, может стать кем пожелает. Но всего лишь на один день. Ты бы хотела попробовать?
– Конечно! Очень хочу! – и Травка бросилась к озеру.
– Постой, – остановила ее Рина. – Нужно знать, как заходить в воду, иначе ничего не получится. Ты просто искупаешься и все. Запоминай. Сначала надо набрать воду в ладошки, посмотреть на свое отражение и представить то, что ты хочешь там увидеть. Хорошо представить, во всех подробностях и все время повторять про себя, в кого ты хочешь превратиться. Потом вылить воду себе на голову, закрыть глаза и войти в озеро. Все время нужно думать об одном и том же, и нельзя думать ни о чем другом, а то превратишься неизвестно во что. Поняла?
– Поняла, – сказала Травка.
Она подбежала к воде и опустила ладошки в воду. О, Травка точно знала, кем она хочет быть! Она сделала все так, как научила ее Рина, и все равно боялась открыть глаза: вдруг не получится?
– Ой, – услышала она голос Рины. – Травка, ты настоящая маленькая фея!
Травка открыла глаза и посмотрела вниз. Сначала она увидела тихую ясную поверхность воды и небо, отраженное в ней, а потом... потом она увидела отражение маленькой девочки с короткими золотистыми волосами и симпатичным курносым носиком. Блестящие глаза девочки смотрели на Травку, а губы улыбались.
– Какая она хорошенькая! – сказала Травка.
– Она – это ты, – засмеялась Рина. – Правда, ты очень симпатичная. Пойдем теперь подбирать тебе платье.
Травка вышла из воды и оглядела себя.
– О! – воскликнула она, – У меня настоящие ножки, с пальчиками – как у тебя!
Травка запрыгала на одной ноге, а потом начала кружиться. Это было так весело, что Рина тоже начала кружиться вместе с Травкой, а потом они упали на траву и начали хохотать.
Вдруг их накрыла огромная тень. Травка с испугом подняла голову и увидела большую белоснежную птицу с длинной черной шеей и длинными черными ногами.
– Рина, – сказала птица строгим громким голосом, – ты забыла, что сегодня вечером мы устраиваем концерт?
– Нет, не забыла, – вскочила на ноги Рина.
– Так вот, – сказала птица, опускаясь на землю рядом с Риной и Травкой, – концерт не состоится.
– Почему? – обеспокоенно спросила Рина.
– Потому, что вы, феи, ужасно безответственные существа. Разве можно накануне премьеры есть мороженое?
– О, что все-таки случилось? – спросила растерянная Рина.
– Случилось ужасное, – печально сказала птица. – Фея, которая играет на свирели, поела мороженого, и у нее разболелось горло. А ждать мы больше не можем – танцевальный сезон кончается. Придется концерт давать в следующем году.
– Как же так? – чуть не плача сказала Рина. – Мы целый год ждали, чтобы ваши танцы посмотреть и еще год ждать?
– А можно я попробую? – робко спросила Травка.
Птица недоверчиво посмотрела на нее.
– Ты умеешь играть на свирели? Кстати, позволь представиться – Японский Журавль. А ты кто?
– Меня Травкой зовут. Я в клумбе живу. А на дудочке я умею играть. Однажды у нас на клумбе мальчик дудочку потерял, Одуванчик научил меня играть на ней. Я даже ветер вызывать умею. Он всегда прилетает, когда я играю.
– Ветер вызывать умеешь? – с интересом спросил Журавль. – Это хорошо. Ну что ж, попробуй. Все равно выбора нет. Рина, порепетируй с Травкой у Большой Липы. Если все так, как она говорит, то концерт состоится.
Журавль взмахнул крыльями и улетел.
– Ой, пойдем скорее, выберем тебе платье и будем репетировать! – Рина схватила Травку за руку, и они побежали по тропинке.
Мохнатую головку пиона Травка увидела издалека. Теперь ей не надо было показывать дорогу к Рининому дому. Новые ножки Травки бежали так быстро, что она первой очутилась у дверей гардеробной. Запыхавшаяся Рина подбежала следом и открыла дверь.
– Выбирай, что тебе нравится, Травка, – сказала она.
Травка кинулась выбирать.
– Рина, я возьму вот это красное на бретельках... ой, нет, лучше вот это бледно-голубое со шлейфом... нет, нет, лучше это белое с пелеринкой...
Рина с улыбкой смотрела, как Травка металась от одного платья к другому. И вдруг Травка замерла – она увидела платье бледно-желтого цвета, как крылья бабочки-капустницы. Она сразу поняла, что это самое красивое платье из всех, какие она видела. Пышная шелковая юбка нежно зашуршала, когда Травка взяла его в руки. У платья был розовый пояс. Рина достала с нижней полки маленькие розовые туфельки с желтыми помпонами.
Травка надела платье и туфельки, а Рина завязала ей сзади пояс большим пышным бантом. Сама Рина выбрала себе нежно-голубое платье с пышной юбкой и поясом из шелковых цветов. Потом она достала с верхней полки две пары крылышек: желтые и голубые. Желтые она прикрепила на спине у Травки, а голубые взяла себе. У Травки в груди будто птичка запела и затрепетала крылышками. И тут же крылышки у нее за спиной тоже затрепетали.
– Ну что, Травка, готова? – спросила Рина. – Полетели репетировать!
И она взмыла вверх. Травкины крылышки тоже задрожали, но Травка никак не могла оторваться от земли.
– Сильно оттолкнись от земли и лети, – подсказала Рина.
Травка подпрыгнула вверх и вдруг полетела. Ее охватил восторг.
– Я лечу! Лечу, как настоящая фея! – кричала она, пролетая над разноцветным морем цветов.
И вот Рина, а за ней и Травка опустились на полянке рядом с огромным ветвистым деревом. Дерево было очень старым, нижние ветки засохли, зеленела только верхушка, а на стволе темнел нарост, похожий на человеческое ухо. Рядом с «ухом» торчал большой сук.
– Это наше Музыкальное дерево, – сказала Рина. – Оно молчит, когда музыкант играет хорошо, и сбрасывает листья, когда плохо.
Травка оглядела полянку – на ней росли обычные полевые цветы, и вдруг Травка увидела столик и на нем – какую-то странную вещь.
– Рина, а что это на столике стоит? – спросила Травка.
– Это радио. Оно очень старое. В нем только одна программа классической музыки, но она-то нам и нужна. Ты послушаешь мелодию и сыграешь ее на свирели.
– А откуда у вас это радио? – спросила Травка.
– Радио нам медвежонок принес. Медведи живут в лесу неподалеку. Этот медвежонок от пчел спасался и к нам прибежал. Мы пчел уговорили не жалить его, медом накормили, и медвежонок в благодарность за это радио принес. Он музыкантом оказался.
– А я слышала, про тех, кто в музыке не разбирается, говорят: «Медведь на ухо наступил» – сказала Травка.
– Ну, людям может быть, и наступил, только у самих мишек слух отличный, – ответила Рина.
Она достала из стола свирель и отдала ее Травке.
– Забирайся на сук липы, – сказала она, – а я включу радио. Ты послушаешь мелодию и попробуешь потом ее сыграть.
Над цветущим лугом зазвучала дивная музыка. Как она называлась, Травка, конечно же, не знала. Но она поднесла свирель к губам и заиграла. Рина выключила радио. Травка играла и не замечала, как тихо стало на поляне. Казалось, все цветы слушают игру Травки. Бабочки уселись на ветки липы, сложили крылышки и тоже слушали. Две маленькие птички колибри так увлеклись ее игрой, что забыли пить нектар. Мыши, бежавшие мимо по своим делам, остановились у ножки стола, на котором стояло радио. Даже старый Крот вылез из-под земли, чтобы лучше слышать. На звуки свирели начали слетаться маленькие феи и эльфы. А Травка играла, играла...
И вдруг налетел ветер, закружил по поляне. Рина схватилась за цветок, чтобы ее не подхватило и не унесло. Старая липа одобрительно зашумела; листья трепетали на ветру, но ни один не упал на землю. Травка закончила играть и открыла глаза.
– Травка! – сказала Рина. – Да у тебя настоящий музыкальный талант! Решено – вечером ты будешь играть для Танцующих Журавлей.
Глава 16. В гостях у Клубничных Фей
Полянка рядом с Музыкальной липой опустела. Затих ветер, улетели бабочки и феи с эльфами. Мыши убежали по своим делам, а старый Крот снова залез под землю. Только две маленькие птички-колибри вернулись к прежнему занятию: быстро взмахивая крылышками, повиснув в воздухе над цветками, они пили нектар. Травка вздохнула. Ей так понравилось быть в центре внимания.
– Рина, а зрителей много будет? – спросила она.
– Конечно, много. На Танцующих Журавлей даже лесные жители приходят посмотреть. Просто волшебная картина. Увидишь сама.
Вдруг Травка услышала сопение и чей-то тихий плач. Под маленьким кустиком Подорожника сидела крохотная фея в красном платье с кудрявыми белокурыми волосами.
Фея вытирала глаза маленькими кулачками и всхлипывала.
– Что случилось, маленькая фея? – спросила у нее Рина. – Почему ты плачешь?
– Оооооооо, – еще сильнее заплакала фея, – все увидят танец Журавлей, а я нет.
– Почему? – в один голос спросили Рина и Травка. – Тебе не разрешают пойти на концерт?
– Да. Старшая фея не разрешает, – ответила малышка и снова залилась слезами.
– Ну, не плачь, – сказала Рина. – Объясни толком. Ты ведь Клубничная фейка. А я знаю вашу Старшую фею – она добрая и внимательная. Почему же она тебя на концерт не пускает?
– Мы не виноваты, – снова всхлипнула Клубничная фейка. – Кто-то по ночам клубнику обгрызает, а Старшая фея думает, будто это мы балуемся. Мы ей сказали, это, наверное, Лягушка ест клубнику, она там по ночам гуляет. Но фея рассердилась и говорит: «Лягушки клубнику не едят. А вы, пока не признаетесь или не найдете воришку, гулять не пойдете». Меня к Кроту послали, узнать, может, это он, а я заслушалась и не успела ничего у Крота спросить.
– Вряд ли Крот ест вашу клубнику, – задумчиво ответила Рина. – Кроты червячков разных едят. И потом Крот пожилой уважаемый господин, не будет он по ночам клубнику объедать. Полетели, посмотрим.
Клубничная фейка расправила крылышки и поднялась в воздух. Рина и Травка полетели за ней. Скоро Травка увидела полянку, засаженную низкими кустиками с большими листьями. На высоких стеблях висели крупные ярко-алые ягоды. Клубничная фейка подлетела к одному кустику и позвала: «Летите сюда! Я вам покажу огрызок ягоды». Рина с Травкой подлетели к ней. Самая большая и сочная ягода была действительно обгрызена с одного бока. Ягода поникла, подсохла и съежилась.
– И вот еще такая ягода... и вот, – перелетая от одной ягоды к другой, говорила фейка. – Ну, съели бы всю ягоду, никто бы и слова не сказал, а так ведь выбрасывать придется. Даже варенья не сварим. Что же делать?
Вдруг прямо под Травкиными ногами зашевелилась земля.
– Сойдите с меня, – послышался недовольный голос.
Травка даже подскочила от неожиданности. Из-под комка земли вылезло какое-то мягкое влажное существо, похожее на улитку без панциря.
– Топаете тут, – проворчало существо. – Разбудили меня. Теперь вот есть захотелось.
– А что вы любите есть? – спросила Травка.
– Я все люблю, – ответило странное существо. – Но особенно спелую клубнику.
– Ага, Полевик! – воскликнула Рина. – Так ты не только листья ешь, ты еще и клубнику портишь! Ну, как тебе не стыдно?
Полевик виновато сжался и хотел уползти под землю. Но было уже поздно. Клубничная фея закричала: «Летите все сюда! Я нашла его! Это слизень Полевик портит нашу клубнику». Тут же появилась Старшая фея.
– Так это ты, Полевик? – сказала она. – Ведь мы договорились с тобой, что будем отдавать тебе старые листья, а ты портишь ягоды. Ну что ж, придется расстаться с тобой. Считай, что наш договор расторгнут. Прощай.
Слизень вздохнул и пополз прочь с клубничной полянки. Малышка-фея радостно замахала крылышками.
– Как хорошо, что все выяснилось! – радовалась она. – Так я смогу сегодня посмотреть на Танцующих Журавлей?
– Сможешь, сможешь, – улыбнулась Старшая фея. – А пока приглашай гостей пить чай с клубничным вареньем.
Чаепитие получилось веселым. Феи расспрашивали Травку о клумбе и ее обитателях, о жизни под землей. Травка пила чай с ароматным вареньем и чувствовала себя как дома. Время пробежало незаметно. Но вот Рина допила чай и сказала:
– Нам пора. Травке еще концертный костюм надеть надо. Спасибо за чай и вкусное варенье.
Старшая фея хлопнула в ладоши, и тут же появились две феи. Они несли корзинку, сплетенную из желтых былинок. В корзинке стояли коробочки хлопчатника, накрытые сверху белыми лепестками и завязанные травинками.
– Травка, – сказала Старшая фея, – прими от нас самое свежее клубничное варенье в благодарность за помощь. Зимой, когда будешь есть, вспомнишь нашу Клубничную полянку.
– Спасибо! – поблагодарила Травка фею. Она подняла корзиночку и вместе с Риной полетела домой.
Глава 17. Концерт Танцующих Журавлей
Травка летела вслед за Риной и думала о предстоящем концерте.
– Рина, а какой у меня концертный костюм будет?
– Ой, Травка, какая ты нетерпеливая! Подожди, увидишь.
Когда они прилетели в пионовый домик, Травка сразу бросилась к зеркалу причесывать растрепанные волосы, а Рина прошла в гардеробную.
– Вот, смотри, – сказала она, вернувшись из гардеробной, и протянула Травке темно-зеленое бархатное платьице с низкой талией и юбкой в сборку. Платьице украшал белый воротничок из плотного шелкового кружева и небольшой черный бантик.
Пока Травка любовалась нарядом, Рина принесла еще белые ажурные чулки и черные блестящие туфельки с перламутровыми пряжками. Травка надела платье и туфельки и посмотрела на свое отражение в зеркале – капельке росы.
– Ой, Рина, как мне нравится! – воскликнула она. – Настоящее концертное платье. Такое красивое!
– Вот и хорошо. Теперь можно лететь, – сказала Рина, прилаживая на спине Травки нежно-зеленые крылышки.
Рина надела белое струящееся платье с золотым поясом и золотые туфельки. Этот наряд очень подходил к ее золотистым крылышкам. Вместо обычных лент она закрепила волосы заколками в виде бабочек. Поглядев на себя в зеркало, Рина взмахнула крылышками и полетела к озеру, Травка полетела следом за ней.
На небе уже появились первые звезды. Луна была скрыта облаками, но озеро блестело, будто серебряное. Когда Травка подлетела ближе, она увидела, что это сотни сверчков включили свои фонарики. Сверчки сидели на больших зеленых листьях, плавающих на воде, словно блюдца. Посередине озера возвышался островок, и на нем стояла большая белая арка; позади арки висели белые занавеси. «Молодец, паучок, успел закончить», – подумала Травка.
– Вот это и есть наша сцена, – сказала Рина. – Здесь будут выступать Танцующие Журавли. А теперь посмотри туда – видишь рядом с островком маленький листик? Это место для музыканта. Ты будешь там играть.
У Травки забилось сердце. «Только бы не опозориться!» – думала она.
Тем временем на поверхности озера начали раскрываться нежные, чуть розоватые цветки лотосов. Тут же к ним полетели феи, эльфы, бабочки, стрекозы, мелкие мошки и большие жуки. Они усаживались в чашечки цветков, словно в театральные кресла. На берегу Травка заметила знакомого ежа со всем его семейством, суетливых белок, большую компанию мышей, дятла в красном берете и большого, будто плюшевого, зайца. Зрители все прибывали и прибывали. Даже на тростниковых стеблях и коричневых бархатных головках камыша скоро не осталось места.
– Травка, тебе пора! – сказала Рина. – Скоро журавли появятся.
Травка поднялась в воздух и полетела к маленькому листику. Когда она опустилась на него, то чуть не вскрикнула от испуга: листик оказался полупрозрачным, и под ним она увидела странные существа; они таращили на Травку выпученные глаза, беззвучно шевелили толстыми губами и виляли хвостами. Травка в страхе зажмурилась.
– Ты что, карасей испугалась? Это же самые безобидные рыбы на свете, – услышала она чей-то насмешливый голос.
– Ой, это рыбы? Я слышала о них, но не видела никогда! – Травка успокоилась и даже улыбнулась маленькой синей стрекозе с огромными серьезными глазами и узкими крылышками, блестевшими как драгоценные камни.
– Меня послали узнать, удобно ли тебе на этом листике, или ты хочешь другой? – сказала стрекоза.
– Удобно, очень удобно, – ответила Травка.
– Ну и хорошо, – сказала стрекоза и улетела.
Наконец появились Танцующие Журавли. Их было двенадцать. Они опустились на сцену, встали полукругом и поклонились. Маленькие феи и эльфы, насекомые и птицы захлопали крыльями, белка била себя лапками по бокам, а ежики весело фыркали. Вперед вышел большой журавль, и шум стих. Журавль взмахнул крылом, и Травка поняла – пора начинать. Она поднесла свирель ко рту, и над озером полилась нежная мелодия. Вперед вышли два журавля, они поклонились друг другу, вытянули шеи и, покачивая ими вверх-вниз, взмахнули крыльями. Потом они начали ходить по кругу, все быстрее и быстрее. Травка тоже ускорила темп. Вдруг птицы оттолкнулись от земли и взмыли вверх, раскинув крылья. Казалось, они плывут в воздухе. Затем они медленно спланировали вниз и одновременно опустились на сцену. Зрители зашумели, выражая свое одобрение.
Следующий номер исполняла вся стая, все двенадцать журавлей. Они встали спинами друг к другу, при этом самый большой журавль оказался в середине круга. Он взмахнул крылом и разбросал по сцене горсть зерен, журавли хлопали крыльями, подпрыгивали, хватали зерна и подбрасывали их вверх. Они прыгали, широко раскинув крылья и жонглируя зернами. Зрители были в восторге.
Один номер сменялся другим, Травка играла на свирели, и не замечала, как бежит время. Наконец журавли замерли, вытянули вверх шеи и громко закричали. Травка перестала играть. Концерт закончился. На мгновение стало тихо, а потом застрекотали кузнечики, заквакали лягушки, ежики зафыркали, заяц забарабанил лапами по старому пню. Все, как умели, выражали свой восторг от чудесного концерта.
Журавли раскланивались и благодарили публику. Самый большой журавль подошел к краю острова и протянул крыло в сторону Травки. Шум усилился.
– Благодарим тебя, Травка, – сказал журавль. – Ты играла великолепно.
От радости у Травки даже закружилась голова. Бабочки, стрекозы, маленькие феи, комары и мухи, мелкие мошки, слетались к острову и благодарили журавлей и Травку за прекрасный концерт.
– Молодец, Травка, – услышала она голос Рины. – ты замечательно играла! Возьми свирель с собой – будешь играть у себя на клумбе и вспоминать нашу сказочную страну.
– Ой, Рина, – расстроилась Травка, – я совсем забыла, что мне домой возвращаться надо, под землю. А нельзя остаться на зиму в вашей стране?
– Нет, к сожалению, тебе пора домой, – ответила Рина. – Ведь ты стала феей только на время. Чары Вельвичии завтра утром перестанут действовать, и ты снова превратишься в Травку. Но не расстраивайся – следующей весной обязательно встретимся! А сейчас нам пора на банкет в честь журавлей. Летим!
Глава 18. Проводы лета
По дороге неугомонная Травка как всегда приставала к Рине с вопросами.
– Рина, а что такое банкет? Он большой или маленький? А зачем он нужен? Он далеко?
– Ой, Травка, сколько вопросов! – смеялась Рина. – Банкет – это такой торжественный обед или ужин. Его устраивают в честь какого-нибудь события и приглашают гостей. Танцующие журавли открывают наш праздник Проводы лета. Потом они полетят на юг. Вот мы и решили отблагодарить их и устроить банкет. Разве у вас на клумбе никогда не было банкетов?
– Я не знаю, – растерянно сказала Травка. – Я видела только комариную свадьбу, но меня на нее не пригласили. А еще у нас бывают цветочные балы.
– Да, я слышала, что на вашей клумбе – самые лучшие цветочные балы. Об этом все бабочки говорят, а они-то знают толк в балах.
– Ой, – погрустнела Травка, – как там мой Одуванчик? Я совсем о нем забыла. А ведь он, наверное, ждет меня, и скучает.
– Завтра обо всем Одуванчику расскажешь. А мы уже почти прилетели. Это наш Большой банкетный зал.
Травка огляделась. Прямо перед собой она увидела цветочную поляну, освещенную множеством светлячков. Посредине поляны, на трех пеньках, было натянуто полотно, вытканное каким-то искусным паучком-ткачом. Над ним порхали маленькие феи в белоснежных фартучках. Феи расставляли посуду и угощения. На маленьких и больших лепестках-тарелках лежали всевозможные ягоды, орехи, зернышки кукурузы, колоски пшеницы. Феи несли шоколадные конфеты, нарезанный тонкими ломтиками сыр, душистое клубничное варенье, нектар в изящных кувшинчиках, маковые коробочки, полные прозрачным медом. Травка почувствовала, как ей хочется есть. Она посмотрела на полянку. Над цветами летали трудолюбивые пчелки. Они не хотели даром тратить время и использовали свет от фонариков светлячков для сбора меда. Травка засмотрелась на маленькую неуклюжую пчелку. Пчелка была какой-то неумелой. Возилась на цветке, устраиваясь поудобнее, и помяла все лепестки.
– Смотри, Рина, – засмеялась Травка, – какая смешная пчелка! Она чумазая от пыльцы, как маляр от краски.
– Эта пчелка новую профессию осваивает, – сказала Рина. – Сначала она уборщицей сотов работала, потом малышей нянчила, после этого ей соты строить доверили. А вот теперь она учится пыльцу собирать. Вон, видишь, в большом дереве дупло? Там Пчелиный город. У нас в стране цветы круглый год цветут, поэтому у пчел всегда работы много. Ну не будем им мешать, журавли уже летят.
Пока Травка смотрела на пчелку, поляна наполнилась маленькими феями и эльфами. Они шуршали крылышками, приветствовали подлетающих к поляне журавлей. Журавли опустились на землю. Маленькие феи и эльфы окружили их и запели тонкими голосками мелодичную, немножко грустную песенку. Они пели о том, что лето закончилось, и журавлям пора улетать, но не навсегда, потом опять наступит весна, и журавли вернутся.
– Журавли улетают завтра утром, – сказала Рина, – и ты полетишь вместе с ними. Они донесут тебя до входа в Подземный город, а там ты доберешься сама.
– А ты? Разве ты не полетишь со мной? – огорченно спросила Травка.
– Нет, Травка, я останусь дома. Провожатый тебе не нужен, а мне еще необходимо закончить работу.
– Когда же я снова увижу тебя?
– Зимой ты будешь спать в своем домике, и тебе будет сниться наша сказочная страна. А когда ты проснешься, наступит весна, и мы с тобой встретимся снова.
– Я все равно буду скучать без тебя, – грустно вздохнула Травка.
– Конечно, и я буду скучать, – сказала Рина. – Но мы обязательно встретимся.
Она обняла и поцеловала Травку.
– А теперь идем веселиться.
На полянке веселье уже началось. Журавли с удовольствием ели колоски пшеницы. Дорога предстояла длинная, и подкрепиться не мешало. А маленькие феи и эльфы водили хороводы, пели, танцевали и веселились вовсю. Рина с Травкой присоединились к ним.
Веселье продолжалось всю ночь. Оркестр кузнечиков сменился дуэтом цикад, даже сверчки пели и подпрыгивали в такт музыке – от этого казалось, что полянка не стоит на месте, а тоже движется вместе с танцорами. А журавли дремали, прижавшись, друг к другу. Им предстояла дальняя дорога.
Утром, как только появилась розовая полоска зари, журавли встрепенулись, подняли клювы вверх и громко закричали. Маленькие феи и эльфы перестали танцевать и собрались вокруг журавлей.
– Пора лететь, – сказал самый большой журавль. – Травка, садись ко мне на шею и устраивайся поудобнее. Путь неблизкий.
Рина обняла Травку.
– Счастливого пути! Держи корзиночку. Там клубничное варенье, мед, наши шоколадные конфеты и твоя любимая пионовая жвачка.
– Счастливого пути, Травка, – кричали маленькие феи и эльфы. – Прилетай к нам еще!
Травка забралась на спину журавля и прижалась к его шее. Журавли поднялись в воздух. Рина и все остальные феи и эльфы махали Травке на прощанье руками. Путешествие в Страну Маленьких Фей закончилось. Травка летела домой.
Глава 19. Возвращение
Никогда раньше Травка не видела землю с высоты птичьего полета. Конечно, она летала и раньше, с бабочками, и бабочки не поднимались выше деревьев. Теперь, глядя вниз, Травка с удивлением рассматривала зеленые покрывала лесов и голубые ленточки рек. Потом она увидела странное желтое озеро, по которому сновали большие красные жуки.
– Ой, какие смешные жуки! – удивилась Травка. – Интересно, что они делают? И почему озеро желтое?
– Да это не озеро вовсе, а пшеничное поле, – сказал журавль. – И жуки эти – машины, они для людей колоски убирают. Потом люди из колосков делают хлеб.
Когда стая пролетела над полем, Травка увидела маленькие домики и маленьких человечков; некоторые человечки спокойно ходили между домами, а некоторые, совсем маленькие, бегали и кувыркались по поляне.
– Живые куколки! – в восторге закричала Травка.
– Ну что ты! Это же люди, – сказал журавль. – И дома настоящие, а не кукольные, и машина, которая едет по дороге, тоже настоящая. Просто сверху они кажутся крохотными, будто игрушечными.
Внизу появился зеленый луг, и Травка заметила, что по нему ходят странные существа.
– Ой, а это кто такие рогатые?
– Это коровы. Люди у них берут молоко.
– Ага, как в Стране Маленьких Фей – молоко из дерева-коровы?
– Нет, Травка, настоящие коровы – это животные. И молоко у них в специальном мешочке собирается, вот люди оттуда его и берут.
– И коровы не сердятся, когда у них молоко забирают?
– Нет, наверное. Ведь люди за это их кормят. А теперь, Травка, нам нужно спуститься к Лягушачьему озеру. Там нас ждут другие журавли.
Травка посмотрела вдаль и увидела озеро. На берегу стояла группа белых журавлей в красных шапочках. Журавли, вытянув шеи, смотрели в небо. Некоторые нетерпеливо махали крыльями. У них было все готово к отлету.
Большой журавль, на котором летела Травка, спустился ниже, и стая сделала круг над озером. У берегов озеро заросло камышом. А там, где камыш заканчивался, под водой были видны рыбы, большие и маленькие. Одни спокойно оставались на месте, слегка покачивая хвостами, другие носились взад и вперед, будто играли в догонялки. На широких листьях сидели лягушки и о чем-то переговаривались. О чем они говорили, Травка не успела разобрать: захлопали крылья, и журавли, стоявшие на берегу, поднялись в воздух. Вся стая сделала еще один круг над озером и полетела дальше.
Травка думала, что полет будет недолгим, – ведь журавли летели гораздо быстрее бабочек. Но озера сменялись лесами, леса – полями, поля – озерами, а клумбы все не было видно. От мерного покачивания глаза Травки закрылись, и она уснула.
Когда Травка открыла глаза, большой журавль уже спускался вниз. Он опустился прямо перед кучкой свежевырытой земли. Из углубления в земле выглядывала мордочка Бурозубки. Травка хотела слезть с шеи журавля, спустила ноги ... ой, а где же они? Вместо ног Травка увидела свои обычные корешки. Она вздохнула: «Волшебство Вельвичии закончилось. Теперь я уже не фея».
– Спасибо вам, журавли, – сказала Травка. – Я никогда вас не забуду.
Журавли поклонились Травке, издали свой клич и поднялись в воздух. Травка помахала им листиком.
– Здравствуй, Травка! – приветствовала ее подбежавшая Бурозубка. – Мы с дядюшкой Кротом уж заждались тебя. Рина просила нас встретить тебя, когда ты обратно пойдешь.
– Здравствуйте, – обрадовалась Травка. – Я так рада видеть вас!
Бурозубка проводила Травку до самой окраины подземного города. Всю дорогу Травка рассказывала ей о Стране Маленьких Фей. Любопытная землеройка чуть на работу не опоздала, пришлось бежать со всех лап.
Когда Травка увидела знакомую клумбу, сердце ее заколотилось. Оказывается, она очень соскучилась по своему дому!
В клумбе почти все спали. Свет горел только в комнате Чайных роз. Ну, конечно же, эти полуночницы пили чай с печеньем. А еще свет горел в ее квартире. Может быть, уже вернулись мама и папа? Травка с волнением открыла дверь.
– Ох, наконец-то! И где же ты ночью гуляешь? – услышала она голос бабушки. – А откуда у тебя такое красивое платье?
– Ой, бабушка, – сказала Травка, – как я по тебе соскучилась! Рина меня к себе в гости пригласила. Это платье она мне подарила. Еще туфельки были, но они слетели, когда я из феи снова в травку превратилась.
– Ты и феей побывать успела? – улыбнулась бабушка.
– Да, – вздохнула Травка, – только недолго. А мама с папой не вернулись?
– Нет еще. Паук-Крестовик сказал, что сейчас в Тихом океане землетрясения и ураганы. Из Австралии к нам никак не добраться. Может, им придется там до весны остаться.
– Ой-ей-ей, на всю зиму! – Травка огорченно покачала головой.
Тут она заметила, что из полуоткрытой двери выглядывают любопытные личики младших братьев и сестер.
– Привет, травинки! – сказала Травка. – Я вам клубничное варенье из Страны Маленьких Фей принесла. Оно такое вкусное! Давайте чай пить, и я вам расскажу, где я была.
Тут и старшие братья проснулись. Бабушка покачала головой, но потом махнула рукой и принялась готовить чай. Когда чай был готов, все собралась за столом. Братья и сестры Травки пили чай, ели варенье и конфеты и слушали рассказ Травки о ее путешествии в Страну Маленьких Фей. Младшие сестренки с обожанием смотрели на старшую. Они охали, когда Травка рассказывала о встрече с Медведкой и братьями-Короедами, и очень испугались, когда услышали, как Рину ужалила Оса-разбойница. Бабушка тоже разволновалась от Травкиных рассказов и качала головой.
– Никогда не уходи без спросу, Травка, – сказала она. – Мало ли что случится, а мы и знать не будем, где тебя искать.
– Ну, бабушка, ничего же не случилось. Все так здорово было! Я жива и здорова.
– Выдумываешь ты все, – сказал самый старший Травкин брат. – Страны фей нет, и сами феи только в сказках живут.
Травка даже на стуле подскочила:
– Откуда же у меня варенье, и конфеты, и платье? А вот это видел? – Травка достала свирель и показала ее брату. – Я играла на концерте, когда журавли танцевали, и все мне хлопали.
Травка заиграла ту самую мелодию, которую слышала в стране Маленьких Фей. Сестренки захлопали в ладоши, а старший брат пробурчал что-то себе под нос, но больше спорить не стал.
Наконец бабушка отправила всех спать – и не до утра, а на всю зиму, до следующей весны.
Что поделаешь, пришла пора жителям подземного городка устраиваться на зимовку. Стояла уже поздняя осень. Листья с деревьев облетели. По ночам лужи замерзали, а клумба покрывалась инеем. Приближалась зима.
Лежа в своей постельке, Травка все ворочалась и никак не могла уснуть. Она думала о родителях, о Рине (поскорее бы снова увидеться!), о Стране Маленьких Фей (хорошо там – всегда лето, и не нужно укладываться спать на зиму), об Одуванчике (так и не успела рассказать ему о путешествии!), о Вороне (интересно, знает ли Ворона о кофе и шоколаде?), о паучке (молодец Паучок – стал призером Вселесных игр!), а еще она подумала, что ей нравится играть на свирели, и когда наступит весна, она обязательно попросит Кузнечика дать ей несколько уроков музыки и научить нотам.
С этими мыслями Травка и уснула – до весны, до новых приключений.