Дожди и ночь - потусторонними знаками.
Дробили чувственность души молоточками.
Она сидела на корточках и плакала,
как «ужас завтра» доведенной до точки.
Он шел обычно из гостей закоулками
и теплый дождь был для него всегда кстати.
Он, вдохновляемый ночными прогулками,
не торопился сну отдаться в кровати.
Собачий вой и вой машины с мигалками;
деревьев тень на теле дома панельного;
коты с бомжами делят место на свалках.
В такие ночи греет крестик нательный.
Поднял её, как, кукол сломанных, мастер.
Привёл домой и ни о чём не расспрашивал.
Её души он склеил дробные части
и отогнал все тени самого страшного.
Песок и ветки из волос ей вычёсывал
и наблюдал как засыпала пригретая;
как становились её брови белёсыми,
как разливалась в сердце песнь недопетая.
Но каждый вечер, возвращаясь с работы,
он обнаруживал – кровать опустела.
Он мчался ветром до того поворота
и находил её продрогшее тело.
И снова чаем с вязким мёдом отпаивал,
лечил вниманием везде, где болело,
но вместе с, солнца заходящего, заревом
он обнаруживал – кровать опустела.