Приёмный покой городской псих-больницы
И заточенье среди жёлтых стен.
Заклеймённые памятью прошлого лица,
И ты здесь в надежде больших перемен.
Больной эгоизм стал причиной тревоги,
Что в душе поселилась уже навсегда.
В счастье, в удачу закрылись дороги,
И не уйти от судьбы никуда.
Солнце глядит сквозь решётки стальные.
Небо лишь в клетку, да друг – циклодол.
Где же обратно пути остальные?
Тот, кто на небе – тот их нашёл.
Кафельный белый, да серый кирпичный
То же, что пол – то уже потолок.
Где же день новый, настолько привычный?
Так же, как ты, здесь любой одинок.
Близится ночь, но не видно спасенья.
Закат иль рассвет – всем давно всё равно.
Смерть – вот единое здесь утешенье.
Аксиома эта известна давно.
Боль и тревога, счастье и жалость,
Медленный сон, агрессивный покой.
Кажется, осталась самая малость,
Чтобы открылись пути в мир иной.
Смерть и утешит, смерть и согреет.
Остывшее тело – согрелась душа.
Тело хоронят, тело немеет,
Там, в поднебесье, жизнь так хороша.
Снова терзают колючие иглы,
Мерцая как звёзды, растворяются в кровь.
Эти жестокие чёрные игры,
Словно по свежим царапинам соль.
И так год за годом, и нету спасенья.
Смерть не приходит ни сразу, ни вдруг.
Нету спасенья и нет утешенья,
Бесконечно спирально завитый круг.
Эта тревога не испарится.
Дым сигаретный развеешь рукой.
Опять те же люди, опять те же лица.
Городской псих-больницы приёмный покой...
2004 год