Этот мир так суров и безжалостен.
Умираю я в день раз по пять.
И на грани безвыходной старости
Воскресаю, как ангел, опять.
Нет прощенья любви и пророчеству,
Нет возврата всем прожитым дням.
Для пустого души одиночества
Радость лишь в подчинении снам.
Исцеленьем мы Богу обязаны,
Как обязаны болью любви.
Мы к страданию крепко привязаны
В тихом шепоте слов "позови".
Только в нежности сердца безгрешного
Нет ни капли от страсти людей.
Посреди неизбежного, вечного
Только память о жизни моей.
Умирая опять, повторяю я:
Может, это – в последний раз?
Исстрадавшаяся и усталая
В размыкании утреннем глаз.
(август, 1998)