Над южной Тавриды домами,
На склонах гордой Димерджи,
Родник, прославленный молвами,
Искали всадники. Во лжи
Проводника подозревали
И на удачу уповали.
Желая посмотреть работу
Пророку верных мастеров,
Измыслили себе заботу
Нырять под сень лесных шатров,
То печься в скалах оголенных,
Ведя лошадок утомленных.
И вот, остановившись кучно
По знаку верткого вождя,
Вдруг слышат: где-то сладкозвучно,
Ясней капельного дождя
Поет - не мертвая – живая
Вода музыкой нежной рая.
О память девы правоверной!
Какой властитель прошлых лет
В краю орлов и дикой серны
Сокрыл души небесной свет
Между камней прямоугольных,
Хранителей ее невольных?
Арабских букв крючки виются
Под пылью искристой росы.
Серебряные слезы льются
В бассейна строгие красы.
Напившись, путники зевают
И крепко в травах засыпают.
Меж всех один узнал в виденьи
Лик девушки, что начертал
Горы абрис, и в сладком пеньи
Звучанье струй он различал.
Слилися в нем гора, источник
И голос гурии восточной.
И в путь обратный выступает,
Наутро маленький отряд,
И благодарный обращает
К волшебства полным водам взгляд; -
Один узнал меж брызг сиянья
Недвижный стан, как изваянье.