1.
Тревожные полости.
Скользкие трубы.
Негрубо
меня поместили
в сырую темницу.
Глазницы
наполнились мыслью
и вымылись смыслом
небыстро.
Просторные жабры
и гибкая хорда.
Аорта.
Болтаюсь во тьме
на тугой пуповине,
невидим.
И некто большой,
что в себе меня носит, -
не бросит.
Плыву по волнам
девяти новолуний,
балую,
стучу бледно-
розовой пяткой
по матке
и жду-не дождусь,
ожидая свободу
у входа.
2.
Сначала было сыро и тепло,
и я висел на прочной пуповине,
как плод на ветке, недозрелый плод
с почти что драгоценной сердцевиной.
Я видел сны и чувствовал волну
любви, заботы, нежности и ласки
и почему-то знал: не утону,
и плавал, словно рыба, без опаски.
Но вышел срок, и отворилась дверь.
Мой первый крик – аккорд чудесной лиры –
засел у акушерки в голове.
Вот так я появился в этом мире.