Если прикинуть, сколько скрыто в тебе добра,
обязательно выйдет, что – где-нибудь недобрал.
Под одеждой становится колко и нелегко,
потому что в нутре просыпается злой дракон.
Он не просит еды и почти не жжёт деревень,
только бьётся истошно наружу из рваных вен,
изнутри скребёт, чешуёю кресты чертя –
ты брезгливо его выпускаешь ко всем чертям.
И кровавые крылья окутывают, как плащ:
будут снова – огонь, солома, и детский плач,
и побег до леса, и выжженная межа
на пути. А потом в довершенье – лесной пожар.
Это – сильный дракон, современный. Ему нипочём –
наши души и сёла, отстроенные кирпичом.
***
Драконы – они не простые, и помнят про все долги.
Мы часто видим хвосты их, вставая не с той ноги.
Иногда мне кажется, будто я – из дракона вся,
когда дохожу до ванной, и хвост задевает косяк;
когда открываю дверь и когтями деру латунь,
когда из меня вырывается ненависть налету.
Быть драконом удобно – у него на груди броня,
и его не так просто обидеть дурным парням.
Безмятежно-красивые руки и злые глаза –
это то, что приманит дракона – лететь назад,
обвивать в сто колец и нещадно тащить в кровать,
а потом – оскоплять, подавлять и дрессировать.
***
Сопротивляюсь и изгоняю тебя, змей-тугарин. Восстаю из пепла, вулканической лавы и чёрной гари. Твоя злоба меня не выжжет, не вытравит, не поглотит – из нутра своего выдираю колючки с кусками плоти. Каждый коготь мой – что меч с нечищеным кровостоком. Лучше битой быть, лучше – раненой, чем – жестокой.
Не за просто так достаётся праведная обитель, не бесплатная льётся в пасти высшая благодать. У меня нет сил, а поэтому – добивайте меня, гнобите, заставляйте меня страдать. И не бойтесь, что сделаете больнее толстым недрам недвижной моей души. Знать, оно – добро, раз оно – убивает змея, помогает его душить.