привыкать к одиночеству, избегать безрассудных попыток искать глубину
в твоем теле? в душе - все исчерпано. И вина не синоним вину.
Разве что темперамент твой, радавивший мне мозг, как в войну
гусеницами танка.
продолжает захватывать, плющит, терзать, волоча,
превратив тубу сердца в красный блин сургуча,
навсегда запечатав его... А была, Бог ты мой, пуританка...
Покидающих стаю подвергают хуле...
похулят. ну и что же, премного еще моралистов.
фарисеи. цельсий в крови на нуле.
а во мне - гексоген, блуд, я в отрыве - неистов,
безрассуден, безденежен, бесшабашен, каков1
глуп, наверно. ненадежен в любви, но бояться
захлебнуться тобой, разнося деревянный альков,
не успею, сгорю в жаркой топке буянства,
ни золы не оставив, ни пепла,
важно чтоб, все, что я натворил, вызывало вой стаи и в памяти крепло.
Бахыту Кенжееву
Невыносимо слушать баритон
твой, как читаешь ты и твой коньячный тон
настоянный на долгом
отсутствии в стране, но так пронзительно сквозящий долгом
перед заразным русским языком
и перед родословным ярлыком
прибитом на кресте твоем, похоже, что Ньютон
ошибся с ускорением в расчетах
погрешность не учтя твою, при том, что вес твой представлял довольно четко.