Занимается утро воскресное.
Снова солнце забыло взойти.
Видно, что-то весьма интересное
Повстречало на длинном пути.
И застряло в соседней губернии.
А в окошко: смотри – не смотри –
Так до вечера будет, наверное,
Хоть совсем не гаси фонари.
Разбросала делишки домашние –
Не раскрутишься с ними вовек…
Настроение – вроде вчерашнего,
Да ещё начинается снег…
Покрывало опустится белое.
И с тобою останемся мы,
Как большое, единое целое
В этом пасмурном мире зимы…
* * *
Рванулась бежать, не дождавшись вопроса о том,
О чём он узнать собирался, весьма вероятно.
Как в старом кино: где же улица эта и дом?
Хотя, дождалась – только буркнула что-то невнятно.
И словно спеша – не совсем понимая, куда –
Смешалась с толпой, недоверьем себя утешая…
Дороги и тропки, озёра, леса, города –
Не знала тогда, что планета – такая большая.
И что человека на ней отыскать нелегко –
Я даже не знала, что это – захочется сделать.
Об этом так просто сказать невесомой строкой –
И даже напеть под гитару, весьма неумело….
Вот так – мы всегда: уповаем на вечный «авось»…
И только в мозгу – ядовитое острое жало –
Сидит и мозжит, и терзает, и колет насквозь:
Зачем, ну, зачем я тогда от него убежала?
* * *
Горячей галькой ноги жжёт,
Ступни щекочутся.
Мы ждали лета целый год –
Погреться хочется!
Я хитрость вспомнила одну,
Давно знакомую:
Ложусь спиною на волну,
Как невесомая.
Глаза слепит ярчайший свет,
Водичка тёплая…
Я так умею с детских лет –
А ты – всё с воплями:
Ступни, мол, тянутся ко дну –
Их перевесило!…
А я плыву на глубину –
Мне страшно весело!
Мы заплываем за буйки,
Нарушив правила.
Твой чуб – касанием руки
Слегка поправила…
Стекает моря бирюза
К небесной линии.
Какие у тебя глаза –
Бездонно-синие!…
* * *
Мы же знаем друг друга сто лет,
И за это немалое время
Наших глаз удивительный свет
Притушило нелёгкое бремя
Навалившихся бед и невзгод,
Неприятностей – крупных и мелких.
И не раз, и не два – каждый год –
Не в своей мы бываем тарелке.
И не всё нам с тобой по нутру,
И не всё нам с тобой – по заслугам…
Даже кажется часто: умру –
Оттого, что с тобою друг друга
Не всегда мы умеем понять –
Почему? Не разгадана тайна.
Ты умеешь меня обижать –
Может, походя, может, случайно…
Но обиды свои не коплю,
Забываю, как можно скорее.
Потому, что тебя я люблю –
С каждым годом сильней и нежнее.
Протяни свои руки ко мне,
Обними меня крепко, как прежде!
Я твой якорь – не тот, что на дне,
Я тот якорь, что дарит надежду.
* * *
Приснилось мне: широкая дорога,
Сиянье незажжённых фонарей.
И наш маршрут: наверно, в гости к Богу,
Или навстречу Вечности, скорей…
Цветущий луг – без края и предела,
Жужжанье пчёл над самой головой.
А я в упор в твои глаза глядела,
И силуэт в них отражался мой.
Мы плыли в этом мареве над лугом,
И глядя вниз с немалой высоты,
Тебя хватала за руки с испугом –
Но так спокойно улыбался ты.
Невидимый сияния источник
Дарил неуловимое тепло.
А я ждала, что звякнет колокольчик,
И скажут: "Ваше время истекло!"
И снова мы смеялись до упаду,
Цветочной перепачкавшись пыльцой.
И ты не удивлялся, видя рядом
Моё не постаревшее лицо…
* * *
Твои глаза, вот так – предельно близко,
Впервые вижу, потому – испуг…
А ведь сама передала записку
Я прямо в руки – из дрожащих рук.
Подобие послания Татьяны,
Я сочинила, и тебе, мой друг,
Передала. Уж слишком ныли раны –
Сердечный, многим памятный недуг.
И вот: глаза в глаза… И разве можно
Предугадать, что будет, наперёд,
Когда девчонка, столь неосторожно,
Записку пареньку передаёт.
Да, если б знать, каких ещё последствий
Нам наготовит жизнь на много лет…
И если б знать, что встреча в нашем детстве –
В душе у нас такой оставит след…
Ты помнишь, как вошёл, а я стояла
В учительской, с журналом, у стола…
И тех минут мне оказалось мало –
Тебе записку я не отдала…
* * *
Снег на ресницах не тает,
Льдинки в глазах затаились…
Вот и опять мы простились –
Как мне тебя не хватает!
Эти забытые строчки
Вспомнила как-то внезапно,
Словно душа – на кусочки,
Только не враз – поэтапно…
Песенка, в общем, простая:
Неба нежданная милость –
Как лебединая стая,
Пёрышком лёгким спустилась…
Яркого светлого мая
Отблеск на стёклах оконных.
Как я теперь понимаю,
Сотни звонков телефонных
Тёплого ясного взгляда
Нам никогда не заменят…
Нет Афродит – и не надо –
В брошенной на берег пене.
В спутанных вырванных травах –
Мусор морского потока…
Да и в любовных отравах –
Я не особенный дока.
Мы расставались – надолго,
Как оказалось – навеки.
Снова я плачу без толка,
Снова тяжёлые веки,
Снова летают снежинки.
Полузабытые звуки:
Апофеозом разлуки
Тенькает вальс под сурдинку…
* * *
Хочется повиснуть на руке:
Стала неуверенной походка.
Близок поэтической строке
Этот бабий век – такой короткий.
Я не фляга – взял, и налегке
Движешься – не шатко и не валко.
Я, как гиря в старом рюкзаке,
Тяжело нести, а бросить – жалко.
Только, знаешь: опыт не пропьёшь –
Кинем уголька, усилим тягу…
И надеюсь, я не буду в тягость…
Сторонись с дороги, молодёжь!
* * *
А за спиной у фонарей – темно,
Хоть многоваттные горят огни.
И я плотнее притворю окно,
А ты не бойся: мне в глаза взгляни.
В них талый лёд оплавленных свечей,
Ты растопи его и прогони.
И это ощущенье: быть ничьей –
Пусть пропадёт… И понесутся дни.
Оконный затуманится проём,
Окончится внезапно выходной…
Но в мире, где мы есть – с тобой вдвоём,
Не будет никогда меня – одной!…
* * *
Думаешь: хватит, довольно, достаточно –
Больше терпения нет!
Только процесс протекает остаточный,
И не стирается след.
Думаешь: всё, позабыто, зашторено
Тёмной портьерой навек!
Но и в глазах, так надёжно зашоренных:
Видится свет – из-под век.
Думаешь: опыт, наука, смирение –
Учат. И будешь сильней.
Только опять отдаёшь предпочтение
Слабости прежней своей.
Думаешь: больше на грабли кондовые
Не наступлю ни за что…
Только явления – в сущности, новые,
В старом приходят пальто.
Думаешь, думаешь… Мысли сменяются,
Путают памяти след…
Снова носки, что всё время теряются –
Ты уронил на паркет…
* * *
Дождь течёт по ржавым трубам
На садовое Кольцо…
Почему кусаю губы,
И заплакано лицо?
Полчаса – не срок, конечно…
И простительно вполне.
Только в этот вечер вешний
Ждать тебя тоскливо мне …
Я укрылась под балконом –
И не мокну без зонта…
Лучше в будке телефонной –
Только жалко – занята…
Там мальчишка и девчонка,
Вроде, якобы, звонят.
Шепчут – и смеются звонко:
Полчаса уже подряд.
Реже падают дождинки,
Удаляется гроза.
И последние слезинки
Утаят мои глаза.
Вот сейчас я гордо-гордо –
Фигуристкою на льду –
С видом леди или лорда –
По Садовому пойду…
Вот сейчас… Легко и ловко
Я пойду туда, где тишь…
Только вижу: с остановки,
Как мальчишка, ты бежишь!
* * *
Ты меня не сможешь обмануть.
Я давно уже тебе не верю.
Но на дне души осела муть,
Ты смотри, её не взбаламуть –
Не толкни незапертые двери.
Даже не старайся – ни к чему
Толковать итоги и причины.
Я тебя без слов всегда пойму,
Ведь подвластны моему уму
Действия, достойные мужчины.
На меня с вопросом не смотри –
Мне давно известны все ответы.
Вижу, что снаружи, что внутри…
А любовь – не делится на три –
Даже малышам известно это!
Кто-то удивится: как же так?
Видно, терпит, видно, что смирилась…
Просто вместо лобовых атак –
Я немножко пячусь, словно рак.
И со мной твоя пребудет милость!
* * *
Ты ходил на грани увольненья,
И на грани родов у жены…
А любовь – пришла без позволенья,
Ей же все пути разрешены.
Оба – воплощение морали:
Девочка и будущий отец…
Лишь глаза сияньем выдавали
Слишком уж синхронный стук сердец.
Вместе на автобусной стоянке –
Вот он наш с тобою первый бал:
Старый марш "Прощание славянки"
Ты мне в ушко тихо напевал.
Та любовь – скорей, игра и шалость –
В круговерти жизненных проблем.
Как славянка, я с тобой прощалась…
Не война… А всё же – насовсем…
* * *
В этом старом дворе проходном,
Величаемом часто "колодцем",
В пункте, что именуется "дном" –
Нам не раз ещё в жизни придётся
Наши тропки мгновенно скрестить
На оси, где пространство и время,
В нерешимости: быть иль не быть? –
Нам даруют свидания с теми,
У кого, как у нас, на роду
Понаписано всякого много:
Что в прошедшем, что в новом году,
Дом казённый, а утром дорога…
И никто не подскажет, когда
Надо встречного взять, да заметить,
Не считая, что всё ерунда,
Понимая: всё важно на свете!
Ну, не будь озабоченным так,
Не смотри столь упорно под ноги.
Может, это совсем не пустяк,
Что встречаются наши дороги.
* * *
Это правда – зима?
Или просто: цунами тумана
Затопило дома,
Стормозило возможность разбега?…
Я не верю сама:
И мне даже немножечко странно,
Что свои закрома
Приоткрыла и выдала снегу…
Я всё жду, что вот-вот,
Снова станет тепло и растает.
И опять потечёт
По дорогам осенняя слякоть…
Старый год – новый год –
Перемена довольно простая:
Что придёт – то уйдёт –
И не надо по-глупому плакать!…
Снова будет весна
И черёмуха кисти развесит.
Заиграет волна,
Сбросив льда непосильную ношу.
Я в решеньях вольна –
Потому мы по-прежнему вместе.
И зима не страшна –
Ты такой же, родной и хороший!
* * *
Ты мне красивых слов не говоришь,
Ты знаешь, я давно словам не верю.
Научена уже, и верю лишь
В случайные находки и потери.
Корыстью и рассудочностью мир,
До странности, мгновенно пропитался.
И кажется, был, правда, пьян факир,
Что колдовал… а фокус не удался…
И спорим-то всегда – по пустякам.
Оглянешься: о чём же мы, о боже!
Ведь тесно в банке – только паукам,
А мы же – хомо сапиенсы, всё же!
И в главном – понимание само,
Без всяких слов приходит, без усилий.
Уже притёрлось тяжкое ярмо,
Которого мы вовсе не просили.
Не надо слов, не надо суеты,
И выдуманных ценностей – не надо.
Скромны запросы: чтобы я и ты,
Всегда, вот так: на расстояньи взгляда.
* * *
Ну, не ревнуй меня к стихам,
И не ревнуй к тому, за строчками.
Пустое это – знаешь сам:
Узор рассыпался кусочками.
Ты всё читаешь между строк,
Но не смотри так укоризненно:
Всё в этой жизни – лишь на срок,
А мне назначен срок – пожизненно.
* * *
Воздушными потоками подхвачена мелодия,
Летит, над нами кружится, прозрачна и тиха...
Взмывая, поднимается – в Господние угодия,
И нитями вплетается в течение стиха...
Так тихо, ненавязчиво слова ложатся детские,
Что кажется, наивности история полна…
А после удивляешься, откуда мысли дерзкие,
И даже восхищаешься, читая: мол, сильна!
Наверно, это музыка, соединив со сферами,
А может, с эмпиреями – им наверху видней…
Лечить мою депрессию взялась такими мерами,
Пытаясь скрасить красками остаток скучных дней…
И суть происходящего, самой весьма неясная,
Журча, струится строчками по целине листа.
И остаётся музыка, печальная, прекрасная,
А в жизни нашей – теплится любовь и чистота…
* * *
Поссорил нас нелепый случай,
И разлучил меня с тобой.
А ты на свете – самый лучший,
Но ты теперь уже не мой…
По этим тропкам мы бродили,
Друг друга за руки держа.
Нам вслед кричали: «тили-тили».
Но скисло тесто на дрожжах…
Ненужных слов переплетенье,
Нарушить может волшебство –
И вот теперь в душе смятенье.
И не исправить ничего…
Забудь про всё, что так нелепо
Нас развело на два пути.
Любить, конечно, надо слепо,
Но ты смотри, куда идти!
Пока ещё не так далёко
Мы разбрелись, вернись ко мне.
Ведь слишком глупо и жестоко
Со мной встречаться лишь во сне.
Тебе с другой не будет счастья –
Об этом знаю только я.
Пока ещё всё в нашей власти,
Вернись ко мне, судьба моя!
* * *
Проспект Максима Горького, и он же –
Вновь Кронверкский, изогнут по дуге.
Воспоминаний ниточка, что тоньше
Паучьей паутинки – вьёт в пурге
Свой странный путь из «ныне» – в то, что было,
Давным-давно, когда бродила здесь
Почти что каждый день – хватало пыла.
А вот откуда брался он – бог весть…
Какими-то неясными путями
Приходит, застигая нас врасплох –
Любовь. И мы понять не можем сами,
Как это получилось: каждый вздох,
И взгляд, и мысль, и сказанное слово:
О нём, к нему, за ним и для него…
И то, что для других совсем не ново,
И, может быть, не значит ничего,
Но для тебя – есть смысл существованья,
Что разгоняет пасмурную тень.
И даже за пределом пониманья –
Вселяет силы каждый новый день
Встречать неясной ласковой улыбкой,
Забыв тоскливый заморок ночей,
Порою неуверенной и зыбкой,
Порою – ярче солнечных лучей.
И даже снег, крутящийся в позёмке,
И даже тяжесть отшумевших лет –
Не смогут замести неровный, ломкий
Проложенный когда-то нами след.
* * *
"И были люди сильными, как боги"…
А боги конкуренции не любят,
И с давних пор мы мечемся в тревоге –
Не целые, поделенные люди…
Истёрлись грани каждой половинки,
Не так легко понять свою ошибку.
И стынет сердце – мартовскою льдинкой –
За знак судьбы принявшее улыбку…
* * *
Уже предупреждали, и не раз:
Где море слов – там ложь всегда находит
И почву, и питания запас –
А мы – друг друга кружим в хороводе
Пустейших слов, что произносим вслух –
С претензией большою и апломбом.
И недоумеваем, если вдруг
Взорвётся, ложью брошенная, бомба.
* * *
Не таи свои секреты полуночные,
Расскажи под завыванье вьюги бешеной,
Как зимовку совершаешь одиночную –
Не на полюсе, а в городе заснеженном.
Расскажи ты мне, пусть трубка телефонная
От дыхания в руках моих согреется,
Разбуди ты это царство полусонное,
Чтобы было, во что верить и надеяться…
* * *
Низкий столик и остывший чай,
Полумрак, мерцание экранное…
Раз уж я пришла – меня встречай.
Утро на земле, хотя и раннее.
С ночи не застеленный диван,
Стопочка не мытая посудная.
Просто я пришла в такую рань,
Что рассвет – вдали, как чудо-чудное.
В неглубоком кресле утону,
Мне давно уже и блюдце – омутом…
Я, прости за штамп, иду ко дну,
Как «Титаник», айсбергом распоротый.
Видно, мы пошли на поводу
У судьбы с названьем «одиночество».
И, конечно, скоро я уйду,
Только мне совсем-совсем не хочется.
* * *
Отвлечённые понятия
Наполняются конкретикой
И словесной энергетикой,
Что легка для восприятия.
Мы с тобою – оба с норовом,
А встречались два смирения.
Говорили с упоением.
А ещё молчали здорово!
* * *
Есть такие святые моменты
В отношениях близких людей,
Где уже не нужны комплименты,
И не надо особых затей.
Развлечений, кокетливых взглядов,
И подобных игривых манков.
И довольно того, что мы рядом,
А молчанье – пронзительней слов!
* * *
Дождик, дождик. Тёплый-тёплый. Летний-летний…
Но такой неимоверно проливной,
Словно это допотопный день последний
Довелось нам зафиксировать с тобой.
Словно завтра, в лучшем случае, по крышам
Мы сподобимся с тобою погулять.
А потом вода поднимется и выше –
Доводилось, словом, Библию читать…
Хлещет, хлещет по ногам, дробясь в брусчатке,
Перебором быстрых капель, словно ритм
Отбивая чётко-чётко, по порядку,
И отсеивая через сотни сит.
В этом мире столько всякого такого,
Что уже вполне заслужен был потоп…
Только мы-то не успели даже словом
Обменяться. Эй, дождина, ну-ка, стоп!
Мы же вовсе не грешили перед богом,
Лишь прижались под балконом у стены…
Отпусти-ка ты нам времени немного:
Мы ковчег хотя бы выстругать должны…
Долетела наша светлая молитва,
Поредела мелких капель кисея,
И по щиколотку в лужах с поля битвы
Побежали на автобус ты и я.
* * *