На бенефисе пианиста
(Все чин по чину – ладно, чисто)
Артистам – поздравлений сласть,
Подарки, слезы и улыбки,
Благословленные ошибки…
Конферансье – над ними власть.
Пока софитов живы блестки,
Сонат он ловит отголоски,
Могущественней, чем монарх.
И всех марионеток нити
На два часа – уж извините! –
В его потеющих руках.
Пусть фрак не чист, а затрапезен,
Он по-картинному любезен.
Но в ночь в интимной полутьме
(Он самолюбие жалеет!),
Вооружившись кистью с клеем,
Афиши лепит на стене.
…Затих аккорд финальной песни.
Жизнь сразу стала интересней!
Пойдет в кафе, где звон гитар;
Приятель – клоун престарелый –
Возьмет за руку. Между делом
Там и пропьют свой гонорар.
Гляди! Узнал Наполеона?
На табурете вместо трона
Он будет речь свою толкать
О судьбах, их несовершенстве,
О молодости, о блаженстве…
И музыканту подвывать.
Играй, тапер! Играй, лукавый!
Играй, наместник Баха бравый!
Играй для тех – ну, бог простит! –
Которых жизнь подрастрепала,
Которым двух бутылок мало,
Которым не к кому идти…
Обнявшись с клоуном на пару,
За жизнь поплачет под гитару,
Проводит друга не спеша.
На шее чуть ослабит галстук,
Оставит грошик музыканту…
Боль в голове – молчит душа.