К ПОЭМЕ «ЮЖНАЯ МАСТЕРСКАЯ»
«Дружище Гоген
я пишу тебе вновь второпях.
Я долго решался, но, кажется, время настало:
уехать!
Да, прочь из Парижа, ни много, ни мало –
в Прованс…
Говорят, легче дышится в южных полях…
(О.Аникина.)
Колоритом, проникшись, ушедшей эпохи,
Поэтесса читала о Винсенте Ван Гоге.
Год, вместившийся в несколько писем, набросков,
Обращений к друзьям и мазков-отголосков.
Погружение в образ достигло, пугая,
Совершенной реальности южного края,
Где тогда обретался непонятый гений,
Обреченный жить тайной смешенья мгновений.
Тех мгновений, таящихся в трепете красок,
Что искал исступленно, в скитаниях, классик,
По ночным берегам восхитительной Роны,
Порождая искусство высокого рода.
Сочетавший цвета охры, бронзы, и меди -
Неземную палитру к грядущей победе.
Торжество после смерти, как часто бывает,
Ведь и в нашем столетье такая же крайность…
Поэтесса читала то громче, то тише,
Кабинет становился промозглым Парижем,
И за зимним окном, на заснеженный город,
Опрокинулось солнце Прованских просторов.
Поэтесса читала легко, вдохновенно,
Становясь неприкаянной тенью Винсента,
До последнего дня, эпизода, момента,
До ночного кафе, до стакана абсента.
Нет, неправда, неправда, не скомканной тенью,
А, скорее, реальным его воплощеньем,
Поэтесса творила в ночи со свечами
Небо, звезды – в этюдах глубокой печали,
Поэтесса вдыхала неистовый август,
Ощущая, соцветия властную тягость.
Современница наша – Аникина Ольга,
Стала, просто, душою Винсента Ван Гога,
Неспокойной, мятущейся, в путах страданий,
Так и сгинувшей, в полной тщете ожиданий.
Говорят, пораженной, болезнью серьезной.
Но признанье пришло, хоть трагически поздно.
Поэтесса закончила, звук оборвался,
И исчезли виденья живого Прованса,
Отпечатавшись в сердце прочитанной темой,
Той, что стала основой высокой поэмы.
Время приняло вновь очертания прозы,
Возвращая нас к вечным проклятым вопросам.