в дебрях души лунный свет заплетает
пение ветра в тихий вопрос,
черным ключом дверь от снов замыкает
сотканный мир созидания слез.
пройдены мили бесцветных мечтаний,
в тихом забвении мраморных тел
живы лишь отблески старых приданий,
въевшихся в залежи скинутых дел.
стирая законы покинутых ликов,
мы отбираем лишь важное нам,
в спинах красуется радуга стиков:
дроты стекаются в выжатый хлам.
признаком горя сметаются будни
сдирая осколками кожу в руках,
нас знающий Бог с высоты не осудит,
вынесет в сердце потерянный страх.
в смешении порченных жизнью падений
багряная жидкость стекает рекой,
сгиная колени своих песнопений
иссохшимся горлом цитируем вой.
последней молитвой взывая к прощенью,
кровавыми пальцами выскребем ров.
за толстою крышкой становимся тенью
двенадцати талых библейских судов.