поймай мой голос в телефонной трубке,
в обойме от ноля до девяти,
стреляй в упор
по вязи в связках
и рикошетом в черное дупло,
продолбленного дятлом зуба,
мудрейшего из всех известных мне светил.
...а был ли врач, который отдал дуба,
упавши возле кабеля без сил?
он сквозь мембрану телефона
пытался просверлить мне мозг,
вставляя фразы Цицерона,
и плыли уши, как пчелиный воск.
под комом простыней безликая опрелость
проводит по бедру вспотевшею рукой,
пружинят завитки волос матраца
и голос металлический каркаса
из темноты за упокой:
пока-пока, до скорого, до завтра.
колтун, что кол - причёска в стиле афро
танцует в такт под зуммер марш_звонок
и клеит чёрная рука расплывшие в ответе губы,
так подмастерье чинит сброшенный сапог,
накладывает шов оскалистый и грубый -
растянут до ушей в улыбке скотч,
и у виска застыло в ожиданье дуло,
из трубки телефона целит ночь.
фотограф_сон протянет cheese, и птичка_пуля
по барабанным перепонкам выбьет дробь.
я умерла или зажмурилась, заснула,
в окне заря или быть может моя кровь...
не отвечаю на звонки ни телефонов, ни трамваев,
ни в дверь и не в колокола
куранты бьют
по позвонкам сутулых абонентов,
чьи голоса вещают: вы попали в сеть,
сыграли в абонентский ящик
и пусто здесь, и не с кем говорить.
да, вы попали,
вы попали...