Мысли о театре
У драмы жизни – свой суфлёр,
Роль друга ждет любой актёр,
А ролью недруга смущён:
Кто ты, кем быть не мог бы он?
Но если встретиться двоим
И стать им существом одним –
Добра и зла окончен спор.
Данте Габриэль Россетти
Монолог средневекового актера
Я выхожу на площадь перед храмом,
Несу всю тяжесть своего креста.
Жесток сюжет священной вечной драмы,
В которой я играю роль Христа.
Я слишком много заплатил за право
Исполнить эту роль перед толпой.
Взойти на крест для шутки, для забавы -
Таков теперь удел печальный мой.
Пройду помост от края и до края...
Как узок он, так тесен этот свет.
На сцене Бога вечного играя,
За час переживу я жизнь и смерть.
Запомнят люди Божий образ строгий –
И в их сердцах я вновь не раз пройду
Путь Богочеловека одинокий
И к Богу души грешных приведу.
Но кто я сам? Актер, паяц, обманщик,
Ничтожно мал пред Господом Христом.
Обычным лицедеем был я раньше,
С Господней вечной правдой незнаком.
Но лишь теперь величье ощутил я
Того, Чей образ принял я на час,
И чувствую, как расправляет крылья
Мой дух, орлом к престолу Бога мчась.
Шекспир в театре “Глобус”
Весь мир—театр.
В нем женщины, мужчины—все актеры,
У всех свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
У.Шекспир
В тот день, когда впервые вышел он
На только что построенную сцену,
Он полон был неясным, словно сон,
Предчувствием грядущей перемены.
“Незримые нас отделили стены
От Бога и природы, и закон
Бессилен их разрушить”, — вдохновенно
Подумал он, издал печальный стон
И прошептал: “Распалась цепь времен.”
Он взор направил в глубину небес,
Чтоб ощутить дыхание природы,
Но небеса загородил навес,
Натянутый над сценой в непогоду, —
Покров с изображеньем небосвода.
Вторые небеса над головой
Людей лишили истинной свободы.
Он в небесах увидел над собой
Враждующих начал извечный бой.
Построенную сцену окружал
Со всех сторон, его волненью вторя,
Заполненный людьми огромный зал,
И сцена лодкой средь людского моря
Ему казалась, и, с судьбою споря,
Он бурю в этом море поднимал.
Он не боялся, что земное горе
Поднимет на него девятый вал:
Он о своём бессмертьи ясно знал.
Мерцали звезды ночи над землёй.
На замечая, как минуты мчались,
Он увлечён был вечною игрой
В театре мира, и ему казалось,
Что через первозданный древний хаос
Идти нам предназначено судьбой,
Чтоб, в испытаньях тяжких не отчаясь,
Восстановить Вселенной вечный строй
И в этой жизни обрести покой.
* * *
Как возникает Красота?
С лица снимая грим и краски,
Я вглядываюсь иногда
В черты мной снятой старой маски.
Передо мною – пустота.
Я сердцем чувствую утрату...
На череп мертвого шута
Принц Гамлет так смотрел когда-то.
* * *
На протяженье жизни длинной
Играл чужие роли я,
И незаметно воедино
Слились душа и роль моя.
Игры законов не нарушив,
Я повторяю без конца,
Что маска отражает душу
Порой правдивее лица.
Господь, пошли мне озаренье,
Реши загадку бытия:
Средь зрителей или на сцене –
Жизнь настоящая моя?
Линия рампы
Границы нет меж сценою и залом
В театре Бога, где мы все живём.
В нем действуют вселенские начала.
Мир лишь в сознанье нашем разделён.
Когда перед началом представленья
На сцене одиноко я стою
И, подавляя скрытое волненье,
Из темноты на зрителей смотрю,
Я превращаюсь в зрителя на сцене,
А зрители – в актёров предо мной,
И пережить такую перемену
Способен за мгновение любой.
От сотворенья мира до сих пор
Любой из нас – и зритель, и актёр.
* * *
Живём мы в мире, чей закон – притворство,
И наша жизнь есть вечный маскарад.
Но перемена маски – не актерство, —
Преображенья радостный обряд.
Меняя облик, маску я снимаю
Пред зеркалом всевидящим на миг—
И за одно мгновенье замечаю,
Что изменился истинный мой лик.
Я вижу, что с таинственной печалью
Взирает на меня из-за кулис,
Из призрачного мира зазеркалья,
Отображенный в зеркале Нарцисс.