Это было у моря, где лазурная пена,
Где на улицах темных ты себе господин,
Где в ночи оживают ноктюрны Шопена,
Там бесцельно бежал я по дороге один.
Вдруг почуял я запах упоительно нежный,
Будто кто-то мне бросил фиалку в бокал,
И взмахнул я хвостом, и как школьник прилежный,
По ступенькам в ближайший палаццо вбежал.
Я промчал по коврам и по мраморным плитам
Меж хрустально звенящих фонтановых струй,
Мимо окон, молочным сияньем облитых,
Мимо греческих ваз, мимо римских статуй.
Я влетел в будуар весь в атласе испанском,
Там лежала она изваянием скал.
Перед нею искрились ананасы в шампанском,
Я прекрасней болонки никогда не видал.
Словно шпаги скрестились меж собой наши взгляды,
Я приник к ее ложу, и мы обнялись.
Были сорваны прочь дорогие наряды,
И тела наши вмиг в исступленьи слились.
О, как счастье недолго! Как страдания близки!
Я услышал за дверью ботфортов шаги.
Это был сам хозяин моей одалиски,
И мгновенно я понял, что мы с ним враги.
Он назвал ее стервой, он назвал ее шлюхой,
От громового крика весь мой разум застыл,
И своею ногой, точно в камень обутой,
Мое нежное тело он безжалостно бил.
С той трагической ночи пролетели недели,
А казалось – столетья, а казалось – года!
Я морально надломлен, хожу еле-еле,
Но тот миг наслажденья не забыть никогда!
Безнадежно гляжу я в томленьях напрасных,
Как к ступеням палаццо подают экипаж,
Как красотку мою на подушках атласных
Осторожно выносит молоденький паж…