Место, где я живу хуже острога,
воспоминания редки.
В поворотах троллейбусной ветки
есть одна, незабвенная мною, дорога.
Ночью там светит луна,
вспыхивая лампадкой убогой,
как окошко в затворнической келье,
как под солнцем жестяный флюгер.
Там, в середине дня,
собираются кучевые облака
перед тем как рассыпаться в перья.
Этой дорогой
я приду к подруге.
У меня
вены исколоты,
зрачки расширены,
серпом и молотом
движения выверены
К этому дому стекалось много дорог,
все они вели по дуге.
Небо, что расстелил над ним Бог,
напоминало о реке.
Облака над ним - наводные
следы от полозьев саней или лыж.
как надонные раковины были свободные
извивы окон и линии крыш.
Ночь истекает минутами,
как льдинка в руках тая,
было бы глупо говорить сейчас,
чего нам от жизни не хватает.
Но все же скажи! Ну же!
-Нам дух свободы нужен.
Я верю, придет то время -
Пусть даже будут вены - расширены,
зрачки - выколоты, мы - не молоды,
когда мы выверим
движения серпа и молота.
2002