.....................................В. Р.
Я смотрю на него. Жадно смотрю: недолго осталось. Наверное, мое лицо стало некрасивым от этого взгляда. Лицо маньячки. Но он ничего, улыбается. Умница, выдумщик, золотое сердце. Говорят, у него дома висит почетный диплом, подписанный французским консулом. Да и без консула понятно: это лучший преподаватель французского в городе.
Еще говорят, что во Франции его принимают за гасконца. Все в нем остро, стремительно: вопрос, ответ, усмешка, почерк, взгляд, походка... Синевато-коричневые тени вдоль щек, на висках, вокруг искристых черных глаз. Узкие губы обметаны лихорадкой от внутреннего электричества, сухого и чистого. Запах озона. Там, где он, всегда запах озона. А может быть, это такая туалетная вода?.. Я буду вспоминать о нем после каждой грозы.
Еще пять минут. Я уйду, и все. Он уйдет, и все. Я знаю, как это. Четыре минуты. Всегда все уходили. Умирали, уезжали, возвращались к себе. Это неумолимо, как движение планет: сближение, противостояние, отдаление. Три минуты. Стараюсь запомнить лицо. Господи, помоги. Все встали и собирают сумки. Судорожно ловлю карандаш на краю стола, неловко заталкиваю в пакет книгу и тетради. Последняя минута последнего дня последнего семестра.
Одна подошла к нему, что-то говорит, что-то дарит на прощанье. А я могу только - сдавленно, уже от двери: "Au revoir... Adieau".* Улыбнулся: - "Au revoir, Julie, bonne chance!"** Все, иди. Отцепи взгляд, имей мужество! Почти бегу. Дверь - лестница, дверь - улица...
И вот слеза залила нижнее веко. Запрокидываю голову, чтобы слезы ушли в глаза. Но они переливаются и ползут по щекам. Ну, две-три. Ладно. Пудреница в сумке. Оперлась о решетку набережной, как бы любуясь водой. И тут - лицо его встает в памяти. В последний раз так ярко. С этого момента начнет стираться. Я буду рассказывать про него своим терпеливым знакомым и восклицать над фотографиями совершенно разных людей: "Очень похож!.." Буду вздрагивать от похожих курток, походок, стриженых затылков. В запорошенном пудрой иллюминаторе прыгает щека и покрасневший нос. Торопливо пачкаю пальцы пуховкой, но - ком взрывается в горле, и слезы смывают все приличия. Я рыдаю громко, взахлеб, падая головой на руки. Это тревожит прохожих - "Девушка, вам плохо?.."
Пропади все пропадом! Эти красные пятна не пройдут еще часа два. Пора в метро. Ладно, пусть видят. Главное, что он не видел. Надо идти, идти - какая есть... Жить свою жизнь. Я ее автор. И нечего искать соавторов. Нехорошо втягивать светлых и талантливых людей в этот тусклый, запутанный проект. Марш домой.
Не успела: сзади хлопнула дверь. Прощается с кем-то. Спешит, как всегда. Надо замереть, тогда не заметит. Сейчас посмотрю ему вслед... И - катастрофа: "Julie, вам плохо? Вы меня слышите? Regardez-moi!*** И вообще, отойдите-ка от этой ограды! " Я замотала опущенной головой: "Да ничего, ничего, не трогайте меня!" Но он крепко сжал мои руки, рывком оторвал их от перил и развернул меня к себе лицом. Мы уставились друг на друга. Потом он сказал: "Юля, а пойдемте-ка в кафе. Неправда, никуда вы не спешите, иначе бы тут не стояли... Обижаете, я вам не чужой... А рыдать посреди улицы вы можете? Нет ничего такого, о чем вы не могли бы сказать мне. Молчать легко, но очень вредно. А чтобы говорить... il faut avoir du courage****, простите за пафос".
И мы пошли в ближайшее кафе.
Господи, чудны дела твои. Последний день завершился первым вечером. Учитель изменил картину моей жизни как будто без усилий, - так же просто, виртуозно, безошибочно, как делал все. Конечно, он не взял кистей из моих рук. Но положил на палитру иные краски и протер запыленное стекло моего душевного зрения. Помог с первой публикацией. Водил в дорогие кафе и заставлял пробовать такие вещи, которые прежде из-за недоступности казались мне пластмассовыми. Обманом завлек в итальянский бутик и едва не подарил безумное платье, розовое с золотой вышивкой, а потом всерьез дулся из-за моего бегства. От него я заразилась привычкой зажигать свечи каждый вечер.
Иногда я думаю: не стал ли он главным мужчиной в моей жизни? Мой учитель французского, младше меня, худой, страстный, с дергаными движениями из-за детского менингита, всегда с улыбкой, всегда с валидолом в кармане, умный и восторженный одновременно. Редкий пример врожденного гомосексуализма, почти мутант. Но он по-настоящему любил меня. Научил быть свободней и смелее, осознавать желания, чувствовать свою боль и ставить ей предел, внушил мужество жить без трагедий. У меня теперь всегда дома живые цветы, я покупаю их сама. Любые, какие захочется.
* До свидания. Прощайте. (фр.)
** До свидания, желаю удачи. (фр.)
***Посмотрите на меня! (фр.
**** Надо иметь мужество. (фр.)